— Тогда продавайте по пятьдесят, разумеется. Это почти в два раза выгоднее! — ухмыльнулась Лина, хлопнув мужчину по плечу. — Пойдём, у твоих родичей всё ещё неприятности. А мне не привыкать, раньше меня вообще, то просто так отдавали, то по наследству. Сейчас даже деньги платят — расту!
Под немного грустный смех с переливами серебряных колокольчиков они добрались до верхнего зала с мощными гермостворками наверху. Они были плотно закрыты, не пропуская ни звука снаружи, а неподалёку горел приветливым зелёным огоньком коммуникатор. Прижав руку к панели, Болт отрывисто, по-военному, произнёс:
— Отряд Зета, миссия активации монорельса.
Тихо загудели хорошо обслуживаемые моторы, створки почти беззвучно поползли вверх. С той стороны их уже встречала шестерка вооружённых людей. Стволы они держали на виду, но на пришедших не наставляли — это было неплохим знаком. По крайней мере на месте её вязать не собирались, а значит, был шанс отбрехаться или, по крайней мере, потянуть время, чтобы придумать план побега.
Помещение, в котором они вскоре оказались, совсем не напоминало мрачные туннели подземки. Здесь было светло, прибрано и ухожено. Вентиляция работала исправно, накачивая с поверхности чистый воздух, и повсюду были видны металлические контейнеры, полные снаряжения для погрузки. Привычные к кочевой жизни могильщики подошли к эвакуации основательно: в ещё не опломбированных ящиках виднелись станки, оборудование для гидропонных ферм, разобранная мебель, палатки, спальники и, разумеется, оружие. Много оружия, большая часть моделей которого Лине была не известна. Вероятно, всё это добро было ещё довоенного производства, заботливо восстановленное ушлыми ограбляторами старых могильников.
Миновав парочку жилых зон, где в небольших, наспех сооружённых постройках из листового металла ютились бежавшие с Пустоши семьи, они вошли в огромную, более двухсот метров в диаметре, круглую залу. Вскинув голову, Лина в немом изумлении уставилась на совершенно прозрачный потолок из закалённого стекла, за которым виднелась темно-зелёная толща воды. Высоко стоящее солнце сквозь неё виднелось небольшим тусклым диском, на фоне которого проплывали смутные очертания рыб, бросая на голубой мрамор под ногами Искательницы таинственные тени.
Окружающая архитектура однозначно указывала на то, что это место проектировали альвы. Это подчёркивали две великолепные статуи из гранита высотой в несколько человеческих ростов. Впервые Лина видела богов в таком исполнении: Воин, вскинувший копьё к небесам, и Дева, сжимающая в руках перламутровую сферу, олицетворяющую круговорот жизни. Да ещё и оба с длинными, заострёнными ушками. Блондинка искоса посмотрела на свою спутницу, что благочестиво склонила голову. Адела не была здесь больше семи сотен лет; то, что когда-то было храмом богов, для могильщиков стало залом совета Старейшин.
В его центре, у основания статуй, находились несколько крупных галопроекторов, передававших информацию с поверхности. Неподалёку от них за круглым столом восседали двое крепких, седовласых мужчин и одна женщина, с парочкой хорошо вооружённых стражей за спинами. Взоры всех присутствующих были прикованы к вошедшим. Поражённая величием постройки, Лина не сразу обратила внимание на воцарившуюся вокруг тишину.
— Лина Баррет? — пророкотал глухой бас одного из них. На реликтовых силовых доспехах могучего воителя запеклась чёрная кровь, словно он недавно вышел из боя.
— Или, может быть, всё-таки Роза? Разминулась с Костлявой, да чертовка? Ведь внизу мы тебя так и не видели… — весело воскликнула бойкая старушка, вскочив из-за стола. Её сразу же поддержал один из охранников.
Лина привыкла всегда действовать на опережение; инициатива была одинаково полезна как в бою, так и в переговорах. С изящной грацией хищной кошки она отвесила полупоклон, мило улыбнулась и мелодично представилась:
— Майор Ордена, старший помощник Искателя Ветра, экзарх Нездешнего и наследница духа Богоборца Энима! Но для вас — просто Лина. Рада знакомству.
Эхо её слов ещё несколько секунд перекликалось само с собой, отражаясь от мраморных стен вновь погрузившегося в тишину помещения. Лишь затем, молчавший до этого смуглый невысокий старик с знакомыми татуировками скарджей на совершенно лысой, обветренной голове безудержно и зло захохотал. Затем он порывисто вскочил на ноги, до побелевших костяшек вцепившись в костяную рукоять хищно выглядящего топора; в его глазах пылала неприкрытая ненависть.