— Когда у тебя будет гербо…
Джастин издал сдавленный звук, и взгляд Гермионы метнулся к нему; она увидела его побелевшее лицо и широко распахнутые глаза, которые казались черными в темной комнате. Вскочила одновременно с Малфоем, оба повернулись и увидели то, что находилось у них за спиной.
Гермиона инстинктивно отпрянула от мантии перед собой, над головой видения был высоко поднят топор. Она ударилась бедром о край стола, после чего почувствовала, как кто-то ее схватил, сзади поймав ее рукой за плечи. Потом рука поползла к шее и ее дернули назад, перекрывая дыхание. В горле что-то булькнуло, когда топор врезался в стол между ее колен.
Гермиона схватила руку Джастина и забрыкалась в поисках опоры, но ноги ее рассекли воздух еще до того, как она смогла это осознать. Она вцепилась пальцами в толстую ткань мантии, глаза бегали по комнате в поиске Малфоя. Она нуждалась в помощи, ею двигали инстинкты, которые были куда больше осознания того, кого она пытается найти. Но его тут не было, и ей ничего не оставалось, как приземлиться своими ногами на ноги Джастина.
Они перестали двигаться назад, Джастин взвыл от боли и ослабил удушающую хватку на ее шее. Заглатывая воздух, Гермиона сбросила с себя призрачную руку и развернулась к видению лицом. Малфой стоял рядом с ним и выглядел так, словно даже не заметил, что тот душил ее, почти доводя до бессознательного состояния.
— Это видение… — сказала она, взглянув на Малфоя тем же диким взглядом, что был и у него.
— Но если… — Джастин подпрыгнул от звука топора, ударившего и расколовшего деревянную столешницу позади Гермионы. — Если ранее мы не слышали и не чувствовали их, а теперь слышим, значит можем действительно все почувствовать!
Джастин схватил ее за руку и дернул в сторону, потянув за другой стол. Малфой пятился в шаге перед ними. Он ни на секунду не оторвал взгляда от палача, и Гермиона заподозрила, что сейчас он согласен с выводом Джастина.
— Это совсем нелогично! — крикнула Гермиона. — Это не плотная…
— Но если оно влияет на чувства, почему оно не может заставить нас чувствовать, будто оно на нас воздействует?
Гермиона попыталась найти нужное объяснение, но единственное, чего ей хотелось — закричать, когда палач замахнулся топором. Она уперлась спиной в стену так же скоро, как и Джастин с Малфоем. Потому что знать она не могла.
— Возможно, так происходит, потому что ты думаешь об этом, — попыталась она объяснить. — Возможно, это часть страха.
— То есть, просто перестать думать об этом? — прокричал Джастин, повысив голос на октаву, и махнул рукой в сторону зарычавшего в этот момент палача.
— Представь, что он превращается… в кролика…
— Грейнджер, это страх, а не урок трансфигурации на первом курсе! — огрызнулся Малфой.
— Это…
— Тогда паука, хорошо? — прокричала она в ответ. — Маленький неядовитый с красными полосками и большими клыками. Это видение, мы можем его изменить. Прос… — Гермиона отпрыгнула, когда видение начало бить лезвием по столу снова и снова так, будто злилось.
— Кто-то не думает про паука! — заорал Джастин. — Кто боится пала…
— Это не сработает, если ты не успоко… — завопил Малфой.
— Все просто…
— Паук с…
— В книгах ничего не говорится о Пав…
Безумная смесь их воплей была прервана, когда палач сделал шаг назад. Вокруг его рта образовалась дыра, обнажившая зубы, глаза были безжизненными и такими же черными, как его капюшон. Он сделал еще один шаг назад, потом пять, шесть, а после развернулся к стене справа. Опустил рукоять на плечо, поворачивая ее в руке настолько сморщенной, что казалось, будто кожа складками наслаивается друг на друга. Чтобы дойти до стены потребовалось несколько шагов, цепи потянулись за ним по камню. Он повернул голову, взглянул на них еще раз, а затем исчез.
Прошло пять секунд в абсолютной тишине, после чего Гермиона выдохнула и глубоко вдохнула. Она потерла горло и посмотрела на стоящих рядом парней. Джастин тяжело дышал и вытирал пот со лба, а Малфой продолжал не отрываясь смотреть на место, где только что исчезло видение.
— Нет ни одного доказательства из нашего личного опыта и нигде не написано о том, что оно может заставить нас испытывать физическую боль, — сказала она.
— Как и нет доказательств, что не может, — возразил Малфой. — Оно раньше уже видоизменялось.
— Вот ты и забиваешь его голову паранойей. Это…
Малфой закатил глаза к потолку.
— Конечно, ты винишь…
— Никто не забивает мне голову, — сказал Джастин. — Ты говоришь, как моя мама…
Гермиона покраснела.
— Ты никогда ранее этого не упоминал! И мы никогда не чувствовали… — Гермиона закашлялась и еще раз потерла горло.
Когда она снова открыла глаза, у Джастина было извиняющееся выражение лица.
Наверное, ей стоило на него злиться за то, что ударил ее рукой по горлу и лишил воздуха, но он хотя бы пытался ее спасти. Как бы плохо это ни выглядело.
— Мы никогда до этого не слышали о холоде и никогда его не чувствовали. Опять же, оно видоизменяется. Есть только один шанс все узнать — подойти достаточно близко и прикоснуться, — Малфой расправлял складки на мантии и приглаживал волосы, но когда посмотрел на нее, она увидела, что взгляд у него серьезный.
— Я не думаю, что нам стоит рисковать, — сказал Джастин. — Хотя бы не с тем, у кого есть топор.
— Хорошо. Если вы оба так этого хотите, мы попытаемся найти что-то с меньшим риском и попробуем что-нибудь почувствовать. Я точно не собираюсь удирать от каждого видения не будучи полностью уверенной, что это необходимо.
По бегающим глазам Джастина и вздернутой брови Малфоя она поняла, что все придется делать самой. Ну вот честно. Может быть, Гарри и Рон иногда закатывали глаза и шутили над ней, но она знала, что они будут стоять с ней плечом к плечу, что бы ужасающее ни надвигалось на них. А сейчас она вынуждена быть сама по себе на передовой.
Гермиона что-то пробормотала под нос и принялась собирать книги.
— В библиотеке, в воскресенье, после ужина.
***
Гермиона сняла крышку с очередной коробки и увидела стопку старых школьных учебников и кучу разных предметов, которые выглядели так, словно их достали со дна сундука и в таком же виде запихнули обратно перед очередным учебным годом. Она взяла толстый рулон победного гриффиндорского баннера, несколько неподвижных снитчей… но вдруг ее привлекли восемь значков Г.А.В.Н.Э. Чары, трансфигурация, астрономическая карта, История магии… Гермиона покачала головой и, тяжело вздохнув, сложила все обратно в коробку.
— Ну же, Гарри, — прошептала она и положила крышку на место.
Она знала, что здесь должна быть его мантия. Он бы не оставил нечто подобное в хранилище Гринготтса, потому что никогда не мог быть уверен, что не возникнет ситуации, в которой та срочно понадобится. На поиски в его шкафу она уже потратила двадцать минут, но обнаружила пока только множество вещей, которые не нашлось времени выкинуть.
Он мог вернуться в любую минуту. Она до воскресенья ждала, когда ей представится шанс поискать артефакт, и получилось это сделать только тогда, когда его вызвали на срочное собрание. Он сказал что-то о пропавших файлах и о том, что нужно захватить ужин, а потом исчез через камин, и она посчитала, что у нее осталось примерно десять минут до его возвращения.
Часть ее была рада, что Гарри только в воскресенье ушел из дома. Не будучи уверенной, станет ли он за ней следить, она взяла лишь учебники, и ожидание дало ей возможность подготовиться к экзаменам через неделю. И все же она была рада, что Гарри ушел, потому что не думала, что сможет заставить Джастина и Малфоя идти без мантии. Только бы она нашла мантию.
Гермиона села на корточки и снова обвела взглядом шкаф. Она посмотрела во всех коробках и чемоданах, наложила несколько обнаруживающих чар на стены, потолок и пол, но так и не нашла секретных отделений. Куда еще он мог бы ее спрятать? Может быть, он подумал, что будет сложнее ее обнаружить, если положить вместе с одеждой? Вряд ли кто-то подумает, что что-то там найдет. Она прицокнула, поднялась на ноги и более внимательно посмотрела на одежду. Это больше походило на идею Рона, но…