— И удержаться они смогут только на истинно-магических предметах… — начал Малфой.
Джастин повел рукой.
— Например, волшебные палочки. Даже если это сработает… руны могут нарушить действие палочки. Поэтому мы еще думали, чтобы сделать те защитные круги!
— Мы не можем, не зная заклинания, которое было использовано… нам недостаточно только рун, да и их мы знаем не все, — Гермиона развела плечи и выгнула спину, пытаясь ослабить напряжение.
— То есть нам нужно узнать заклинание, чтобы хотя бы защититься, не говоря уже о том, чтобы отразить заклинание!
— Ну, вот в чем дело — мы отразим его, мы защищены, — сказала Гермиона.
Малфой подошел к ней широкими шагами и протянул книгу, раскрытую в середине.
— Мы можем применить стандартное защитное заклинание, используя смесь нашей крови для рун. Не получится применить действие ко всему замку, но хотя бы выйдет защититься от нападения в небольшом пространстве. Проклятие не наложено на сам замок.
— Оно наложено на нас, — сказал Джастин. — Но не буквально на нас, и из-за этого защитное заклинание не поможет.
— Только если защитные руны не были рассчитаны помешать нам сделать нечто подобное, — пробормотала она, бегая глазами по рунам.
Малфой пожал плечами.
— Если были, ничего не сработает. Заклинание слишком обширное. Наше заклинание не относится напрямую к проклятию, соответственно, нам не нужно превосходить силу этого проклятия и использовать контрруны. Поскольку проклятие не наложено на сам замок, оно не сможет разрушить наше заклинание, если мы не соберемся его наложить в том месте, где в искомый момент будет находиться магия.
— Это… может сработать.
— Обычно, накладывая проклятья, в угоду сложному игнорируют простое, — сказал Малфой. — Самое сложное в этом всем будет установить место.
— Подожди, — Джастин поднял руку и облизал губы. — Значит ли это, что нам придется бежать в безопасное место каждый раз, как на нас что-то нападает? Тогда нам нужно как минимум три на каждом этаже.
— Да, — протянул Малфой. — Желаю удачи объяснять, как кровавые руны вдруг появились по всем замку.
Джастин выдохнул.
— Клянусь, профессор Макгонагалл смотрела прямо на меня, когда говорила, что кто-то взорвал дверь на Астрономическую башню.
— С этим нужно повременить, — сказала Гермиона. Джастин выглядел шокированным, а Малфой пристально на нее посмотрел, пока на лице его не отразилась уверенность, что он возненавидит все, что бы она ни сказала дальше. — Недавно кое-что… изменилось.
— В части чего? — спросил Джастин.
— Нас, — Гермиона откашлялась. — Я думаю, что Падма… — она остановилась и посмотрела на Малфоя. — Патил тоже видит видения.
Малфой издал звук, слегка похожий на рык, а потом опустил подбородок и сердито на нее посмотрел.
Кому-то это могло показаться пугающим, но Гермиона только закатила глаза. Джастин перетянул стул через всю комнату, чтобы быть ближе к ним.
— На заклинаниях появилось видение, прикованное цепями к стене. И когда Падма шла по кабинету, оно за ней наблюдало. А Падма посмотрела в ответ. Только на мгновение, но она это сделала. Также сзади на шее у нее синяк, похожий на отпечаток пальца. Ее друзья говорят, что в последнее время она нервная, ведет себя странно и не хочет выходить из комнаты…
— Самое важное из всего этого, Грейнджер, другое. Что ты сделала?
Она шмыгнула носом.
— Я заговорила о паворларуа, а потом о видениях… — Малфой громко простонал, а она встала. — Но нет, нет. Я сделала это незаметно… — Малфой снова простонал. — Выглядело так, словно я говорила с ними о чем-то интересном. Если с ней это происходит, только так она могла бы понять, что я говорила о чем-то реальном…
— Она не посчитает это реальным, если не заподозрит тебя в том, что ты уже считаешь это правдой.
— Она ничего не заподозрит, только если это не происходит с ней самой! Она…
— Скорее всего, ты что-то напортачила, и теперь она…
— Говорю же, она так думает лишь потому, что с ней самой это происходит! Она…
— На чем конкретно ты строишь свои предположения? Что она…
— Она посмотрела на видение…
— Она оглядывала комнату или посмотрела на что-то другое.
Гермиона покачала головой.
— После того, как видение смотрело на меня, оно посмотрело на нее. И только на нее! Не просто оглянулось…
— Они пытались и раньше напасть на других. Это не…
— Синяк…
— Не редкость.
— Ведет себя странно…
— Серьезно?
Гермиона всплеснула руками.
— Она побледнела, Малфой! Я заговорила о паворларуа, и она побледнела, ее глаза расширились, она выглядела напуганной…
— Потому что думает, что ты…
— Потому что это с ней происходит! Я знаю! Я уверена!
Малфой яростно на нее посмотрел. Сжал зубы, и она заметила, насколько близко они стояли. Она могла разглядеть щетину на его лице, и почувствовать жар его тела. В пыльном затхлом воздухе она могла различить нотки его запаха.
— Ты ей не скажешь.
— Если после этого она придет ко мне, то расскажу, я…
Малфой поднял вверх длинный палец.
— Только если она решит, что ее подозрения верны, и сама тебе расскажет…
— Если она придет ко мне и скажет, что видит видения, я ей скажу. Вот так. Если бы я ранее не решилась на подобное, каждый из нас сейчас проходили бы все это поодиночке!
— Она права, Малфой. Падма хороший человек. Она не подставит Гермиону, и если она через это проходит, то не должна быть одна.
Малфой даже не оглянулся на Джастина, его взгляд не дрогнул, пытаясь прожечь дыру в глазах Гермионы. Он был зол, но не был на грани слепого бешенства, как она ожидала.
— Если она придет к тебе, и все совпадет, ладно. Но помни, Грейнджер, это твой риск. Нас не упоминай.
— Хорошо. И мы повременим с защитным заклинанием.
Мышца на его лице дернулась пять, шесть, семь раз.
— Два дня.
— Два дня? Мне нужно… — Она нахмурилась, увидев предостерегающий взгляд, который он ей бросил прежде, чем отправиться к своей сумке. — Хорошо. Два дня.
***
— Что?
Гермиона кивнула.
— Дергаешься из-за пустого, плохо спишь, больше учишься, чем обычно. Пугаешься, когда рядом ничего пугающего нет, а потом убегаешь, словно что-то тебя преследует.
— Иногда я забываю книги, и мне приходится бежать в спальню, чтобы их забрать до занятия. Если профессор строгий, это может быть довольно пугающе.
— А что насчет тех моментов, когда ты выбегаешь из спальни?
— Спешу на урок. Не из-за того, что я что-то увидела.
— Ты?
— Слушай, иногда что-то происходит. Ты ведь тоже недавно с Джастином куда-то бежала.
Гермиона пристально посмотрела на Падму, и вскинула бровь. Она смотрела, как выражение на ее лице сменилось с безразличия на удивление, а потом на неверие. Гермиона скрестила руки, а Падма выглядела так, словно ее сейчас стошнит. Когда Гермиона только притащила Падму в пустой кабинет, та была очень убедительной в своих ответах, и Гермиона почти ей поверила. А потом начала колоться.
— Гермиона… оно… они… эти…
— Что?
— Они… — Падма покачала головой раз, другой.
— Ты стала вести себя странно в прошлом семестре. Октябрь? Ноябрь? Может, увидела что-то, и решила, что сходишь с ума. Может, что-то изменилось. Ты стала чувствовать колебания температуры воздуха. Слышать что-нибудь, — Гермиона наклонила голову, когда Падма подняла на нее глаза, широко открытые и влажные.
— Откуда у тебя на шее синяк?
Падма разразилась рыданиями и повалилась на стул, а Гермиона почувствовала небольшой прилив счастья от своей маленькой победы.
***
Малфой стоял со скрещенными руками и смотрел на Падму так, что даже Гермиону заставил нервничать. Падма изо всех сил старалась его не замечать и слушала Джастина, который вводил ее в курс всего, но Малфоя было сложно игнорировать в той или иной степени с тех пор, как ему стукнуло пятнадцать. Не говоря уже о том, что он ненавидел, когда его игнорировали — возможно, он считал себя настолько превосходным, что считал обязанностью каждого склоняться перед ним словно смиренные слуги, удостоенные его присутствием. Ну… уже нет, полагала она, но считала позволительным думать про него плохо, так как еще не успела отойти от их ссоры ранее.