— Ты совсем спятил? — прокричала она. — Ты не смеешь говорить мне, что делать, дергать меня и…
— Тогда начни вести себя так, словно у тебя есть хоть чуточку мозгов, Грейнджер! — она снова его толкнула и попыталась боком пройти к двери. Он схватил ее за руку и прижался к ней. — Сейчас все направляются на обед. Ты планируешь выскочить из моей спальни после того дерьма, что произошло в библиотеке! Я не собираюсь поддерживать идею, по которой ты все портишь!
— Я не просто поддерживаю. Я делаю выбор, совершаю поступок, а потом продолжаю поддерживать то, во что верю! Что бы ты ни делал, это не поменяется, и если ты…
Он сжимал и разжимал челюсти и, стоя так близко, она могла прочитать гнев на его лице. Его глаза были суженными и более темными, чем она помнила. Давление его тела было горячим и подавляющим, и она ненавидела, насколько маленькой это заставляло ее себя чувствовать.
— И даже если это неправильное решение, ты все равно его поддерживаешь.
— Да, возможно, некоторые решения неправильные, — Почему она шепчет? — Но это — правильное, — Его тело покачивалось, а глаза скользили по ее лицу. — А теперь, если ты не свалишь из моего личного пространства, я тебя ослеплю. Грубо. А потом привяжу к кровати и позволю видениям делать с тобой все, что им вздумается.
Она не сделает ни того, ни другого, но, скорее всего, от души потопчется по его ногам, а потом выхватит палочку и непременно с ним что-то сделает.
Он смотрел на нее, ей ничего не оставалось, как смотреть в ответ, изучая цвет его глаз. Она чувствовала себя в ловушке, но совсем не из-за близости его тела.
Он качнулся назад, вперед, а потом совсем отклонился и сделал шаг от нее.
— Больше так не делай, Грейнджер.
Он был прав, когда остановил ее от того, чтобы выбежать в толпу студентов, но она будет делать то, что посчитает нужным. Никто внезапно не свяжет ее защиту Драко Малфоя с видениями, которые их кошмарят.
Она откинула волосы за плечи и попыталась перевести дыхание. Почему вообще она так тяжело дышит?
Он просто высосал весь воздух из комнаты, вот точно. Она все еще могла чувствовать его тепло, которое, похоже, проникло под кожу и там задержалось.
Малфой опустился на колени рядом с кроватью, согнулся в плечах и засунул руку под матрас. Она понятия не имела, что он делает, но если бы спросила, скорее всего, он повел бы себя так, словно это самая тайная вещь во всей мировой истории.
— Джастин и Падма скоро придут, — сказала она и посмотрела в сторону уборной. Защитный круг они очертят под полоской ковра. Круг будет маленьким, но он влезет.
— Примерно двадцать минут.
— Что?
Что-то заскрипело и лязгнуло, после чего он вынул две книги, обвязанные толстой жемчужной лентой. Малфой встал и развязал узел на ленте. Он положил ленту на кровать и провел пальцем по одной из страниц. Бросив взгляд на входную дверь, Гермиона сосредоточилась на книгах.
— Мне нужно с тобой кое-что обсудить, — Малфой открыл верхнюю книгу. — Я узнал его сразу же, как увидел, но думал, что могу быть неправ. Это был всего лишь слух, который мой отец упомянул, когда говорил о том, чтобы заставить комиссию закрыть Хогвартс. Потом я нашел отрывок, когда… несколько лет назад.
Она удивленно покачала головой и взяла книгу, которую ей протянул Малфой. Она была тяжелой, а обложка казалась шероховатой. Малфой постучал пальцем по параграфу. Она прочитала его, потом еще раз, захватив и тот, что ему предшествовал, а потом и половину страницы.
— Малфой, — мягко сказала она, забыв про свой гнев.
Он внимательно на нее смотрел, перебирая пальцами по всей длине своей палочки.
— Это все, что я нашел в семейной библиотеке, — пробормотал он. — Вернее в той части, что осталась.
Гермиона схватила у него следующую книгу и начала читать сразу же, как он указал место. Она начала ходить, ничего не видя перед собой, затем села, когда ногами прикоснулась к кровати.
— Ходили слухи, что артефакт объявился… в Германии, когда он стал устройством и назывался… Также, по слухам использовался в Хогвартсе, но это так и не было доказано… первоначальное создание… непроходимые границы… локализовано… массово использовалось в… никогда не принадлежало…
— Ходили слухи, что основатели школы использовали его, чтобы сделать Хогвартс самой неприступной крепостью во всем волшебном мире. Не важно, магия или война, студенты всегда будут оставаться в безопасности. Уверен, ты читала заявления, что в Хогвартсе есть своя собственная магия, словно к каждому камню было применено защитное заклинание, прежде чем заложить его в стены замка.
— …где артефакт был проклят темной магией… форма пытки… безумия… попытка завладеть… создал осязаемую и жестокую магию, которая представлялась мертвыми соз… созданиями и, возможно, кошмарами! Во многих отчетах описано, что магия может заставлять видеть вещи из собственного подсознания… никакой связи… статическая волшебная энергий жизней тех, кого забрала магия. Матерь божья, Малфой.
— У нас когда-то была книга, содержавшая отрывки сочинений Салазара Слизерина, — сказал Малфой. — Там говорилось, что работа оказалась успешной, но еще там было изображение.
— Изображение?
Гермиона успела прочитать только несколько следующих предложений, когда Малфой перевернул страницу на предыдущую. Гермиона подпрыгнула так быстро, что чуть не выронила книгу, ее глаза бегали по каждой линии изображения, которое они нашли в комнате. Оно было похоже на маленькую звездочку, но в отличие от нее, у символа средняя линия была значительно длинней. Так было и в комнате.
Гермиона пробормотала какой-то набор букв и звуков, которые не имели смысла, прежде чем ее разум смог успокоиться достаточно, чтобы за ним поспевал язык.
— Почему ты не сказал мне раньше?
— Я не был уверен. Я только вчера получил книги.
— Ну и что, что ты не был уверен! Это же все меняет…
— Едва ли это что-то меняет.
— Ты удерживал эту информацию все время, что знал…
— Я предложил паворларуа, и я не собирался снова оказаться неправым.
Гермиона недовольно взвыла.
— Иногда мы о чем-то говорим, я доказываю твою неправоту, но ты все еще обсуждаешь со мной свои теории…
— Они не о видениях…
— Именно! Если ты можешь поделиться со мной мыслями, даже теми, которые могут оказаться неверными, практически о любых вещах, почему ты не делаешь того же, когда это настолько важно? — Гермиона облизала губы и тяжело задышала. — Так, хорошо. Ладно, — она резко развернулась и начала ходить по комнате. — Хорошо. Малфой, давай подумаем. Зачем основателям идти на такой риск и помещать это сюда?
— Это делает защитные чары непреодолимыми. Как минимум, сейчас.
— Да, но здесь говорится, что проклятие было наложено еще до того, как пошли слухи, что артефакт находится здесь, — она посмотрела на Малфоя и покачала головой, но тот молчал и выжидающе смотрел в ответ.
— Тогда им нужно было сделать что-то, чтобы пропустить первоначальную магию, но остановить темную…
Она удивленно на него посмотрела, в голове складывались кусочки паззла, и изумление заиграло в улыбке на его губах.
— Защитное заклинание в кровавых рунах.
— Защитное заклинание в кровавых рунах, — повторила она в недоумении. — Закрытая руна, другая, чтобы не выпустить нечто из комнаты, та, что Падма нашла против зла, — она покачала головой, остановилась и снова покачала головой. — По поводу которой ты спорил, когда уже…
— В комнату войти можем только мы. Только те, кому угрожает темная магия. Так что комната должна была оставаться нетронутой, но что-то произошло.
— Но как… в смысле…
— Некоторые руны были уничтожены. Либо в конце шестого курса, либо во время битвы. Они не думали, что руны могут быть уничтожены таким образом, так как полагали, что обереги защитят замок от любых сражений.
— И решили, что заклинание на кровавых рунах никогда не выпустит темную магию. Поскольку они могли ее контролировать, инструмент был для них полезен, — Гермиона снова посмотрела на изображение. — Да… но там была призывающая руна. Если точнее, то их было четыре.