Спазм снова подкатил к горлу, и так там и оставался, пока Малфой разделывался с последними остатками ее хрупкости.
Он целовал ее так, будто ждал этого несколько часов и больше не мог себя контролировать. Не было больше нежного изучения, вместо этого появилось что-то настолько поглощающее, что это сразу вскружило ей голову. Он покусывал ее губы, сосал и скользил по ним, и она отвечала ему тем же. Она чувствовала, что внутри ее всю трясет, и единственное, что могла делать, — это держаться за его плечи и продолжать целовать в ответ.
Он наклонил голову, выпустив горячий выдох ей в щеку, поднял, и она почувствовала, что он начинает ее отпускать. Посмотрел на дверь и облизал губы. Такими красными она их еще не видела.
— Тебе нужно идти, — по голосу она поняла, что он задыхался так же, как и она.
— Знаю.
Пока сердце не взорвалось. Он полностью ее отпустил, оглядел, и она кивнула.
— Хорошо, — выдохнула Гермиона и сделала шаг в сторону.
Она развернулась и по странной траектории обошла комнату, словно не понимая, что ищет.
— Книга, — сказал Малфой, выйдя за ней из ванной.
— Точно, — она подняла ее с пола и осмотрела спальню. Но она ничего с собой не приносила. — Я… э-э… — она сглотнула и посмотрела на Малфоя, одновременно пятясь к двери. — Увидимся… завтра.
И она сбежала, ощущая клубок дрожащих нервов внутри и прикрывая рот ладонью.
***
Гермиона ждала, что будет жалеть, но этого не случилось. Она немного злилась, но это было в порядке вещей. Сомневалась, что многие из тех, кто целовал Драко Малфоя, не чувствовали легкую злость после. Она не ожидала, что поцелует его. Гермиона ждала многих вещей в своей жизни, и знала, что не все всегда идет по плану. И вот это точно было не по плану. Не по плану было и то, что он окажется в этом так хорош. То, что она будет чувствовать себя подобным образом. И то, что она не сможет перестать об этом думать.
Конечно, она заметила, что чувство злости рядом с ним превратилось в чувство интереса и любопытства. Как только она это поняла, попыталась задушить в себе, но не получилось.
Она никогда бы не могла подумать, во что выльется это чувство. И то, как оно все в ней перевернет.
Чертов пришелец, вторгшийся в ее личное пространство. Чертовы чувства.
У Гарри и Рона будет сердечный приступ. Гарри такого не переживет. Да и Рон скорее всего тоже.
— …нджер? Мисс Грейнжер?
Гермиона резко вынырнула из своих мыслей, и перевела взгляд с Малфоя на профессора.
— Да?
Она просто посмотрит, что будет дальше. Хорошо. Отлично. Хорошо.
***
Гермиона громко сглотнула, пока рисовала другую линию по вертикали, крепко держа руку Малфоя, чтобы он ей не двигал. Она чувствовала, как взглядом он прожигает дыры у нее на лбу. Хотя была вероятность, что она себе это выдумала. Рядом с ней он казался скованным и напряженным, и причиной могло оказаться то, что она резала ему палец. Этой же рукой он обнимал ее вчера, и этой же рукой он зарывался в ее волосы, когда целовал, а потом издавал этот негромкий звук…
— Думаю, эта комбинация заклинаний идеальна, — сказала Падма. — Буду очень удивлена, если основатели использовали не ее.
— Мы все тщательно изучили, — рука Малфоя слегка дернулась, когда он заговорил, и Гермиона крепче ее сжала. — Это самое сильное заклинание из возможных, ну как минимум, учитывая современные возможности.
— Мне все же было бы спокойней, если бы сначала получилось его протестировать, — пробормотал Джастин. — Мы не узнаем, сработало оно или нет, пока не доберемся до артефакта.
— Оно сработает… мы тщательно все изучили, — Гермионе пришлось остановиться, пока она говорила. — Только не известно, окажется ли этого достаточно, чтобы остановить темную магию.
— Должно сработать, — сказал Малфой.
Джастин вздохнул.
— У нас должно быть идеальное произношение, и мы идеально должны знать руны. Малейшая часть пойдет не так, и все будет испорчено. И знаете… может, нам понадобится не один день, чтобы добраться до артефакта.
— Маловероятно, — одновременно откликнулись Гермиона и Падма.
— Дверь Малфоя открывается в пять утра. Мы зайдем в комнату в пять тридцать, а к одиннадцати должны будем вернуться. Артефакт не может находиться настолько далеко.
— Это мы так думаем, — возразил Джастин. — А что, если это займет больше времени?
— Тогда, скорее всего, мы покойники… Черт, Грейнджер! — Малфой замахал рукой в воздухе, наградив Гермиону свирепым взглядом.
— Прости, но тебе не стоит говорить подобное, когда я вожу по тебе ножом!
— Не только по нему, но и по другим, уж будь добра, — сказал Джастин. — Господи.
— Думаю, в словах Джастина есть здравый смысл, — Падма переключилась на другой лист пергамента. — Вдруг это займет больше времени? Хогвартс — таинственное место. Мы не знаем, как глубоко основатели поместили артефакт.
Наконец, Гермиона смогла снова схватить руку Малфоя и придвинуть ее к себе, строго посмотрев на него за то, что тот вел себя как ребенок. Ну не то, чтобы она воткнула в него нож. По крайней мере, не глубоко.
— Если до этого дойдет, нам по возвращении просто придется объяснить все директрисе и министерству. Скорее всего, им понадобятся воспоминания, чтобы подтвердить наши слова. И хоть видения они не смогут увидеть, у нас будет достаточно нужных воспоминаний после того, как мы найдем артефакт.
— Может, у нас их хватит, чтобы уже сейчас к ним пойти? — сказал Джастин. — Воспоминания ран, которые появляются из ниоткуда, комната, вся наша работа…
— Нет, — сказал Малфой.
— Мы не можем идти сейчас, Джастин, — Гермиона промокнула палец Малфоя краешком салфетки. — Проблема не решена. Нас всех собрали не просто так, и только мы должны все это исправить. А директриса никогда нам этого не позволит. Она ни за что не подвергнет студентов опасности, если будет думать, что есть выбор.
— Какой? Закрыть Хогвартс?
— Возможно. Попытаться найти артефакт и уничтожить его. Но кто знает, возможно ли такое вообще. У нас нет такого рода…
— Мы никому ничего не расскажем, — сказал Малфой. — У меня есть портключ. Если не справимся за день, вернемся в мою спальню.
— Если он сработает, — пожала плечами Падма. — Он едва сработал в прошлый раз, и мы не были так близко к артефакту, как окажемся завтра.
— И мы ни за что не пройдем через бог знает что, только для того, чтобы потерять целый день и вернуться с пустыми руками. Если для этого необходимо больше одного дня, то в любой другой день это не поменяется. Мы не можем просто аппарировать к месту, на котором закончили.
Что-то темное промелькнуло во взгляде Малфоя.
— Я не вернусь в Азкабан, Грейнджер, — прошептал он.
— Нет, не вернешься, ты… Нет, послушай меня, ты не вернешься. Как только у нас будут воспоминания об артефакте, другие доказательства, министерство точно не…
— Я на испытательном сроке, и если я нарушу хоть какое-то правило…
— Я это знаю, но…
— …не собираюсь…
— …понять, что никто тебе ничего не сделает после того, как узнает, что ты совершил! Я не удивлюсь, если они вообще тебя за это наградят! У нас будут все необходимые доказательства, и мы втроем тебя поддержим… а они все знают, что делай ты что-то плохое, мы ни за что за тебя бы не заступились!
Малфой тяжело вздохнул, откинулся на спинку стула и изучающе на нее посмотрел. Стоявшая между его колен Гермиона сделала шаг назад, складывая испачканную его кровью салфетку, и чуть не упала, споткнувшись о его вытянутую ногу.
— Я не думаю, что они так поступят, но если вдруг, я не позволю повесить на тебя последствия. Что бы мне ни пришлось для этого сделать. Я тебе обещаю, Малфой.
— Думаешь, ты настолько влиятельна в министерстве магии?
— Гарри Поттер так точно, — пробормотала Падма.
Лицо Малфоя окаменело, и Гермиона поспешила добавить:
— Я в хороших отношениях с министром магии, я сражалась с ним бок о бок. Если до этого дойдет, я знаю, что он выслушает мою историю и прислушается к моему мнению, и от этого тебе точно хуже не будет.