Нет ничего. Или так ладно все пригнано, или ошибся я, принял желаемое за действительное. Никаких потайных дверей в стенах. Не в полу же люк – на втором-то этаже!
И все-таки я посмотрел на пол. Крепкие широкие доски. До сих пор лежат без скрипа. Лишь в одном месте пол чуть неровный…
Бросившись на колени, я смел пыль, сдул ее – и увидел контуры люка. В полу. На втором этаже!
Невозможно.
Только сейчас мне как раз невозможное нужно.
Вогнав кинжал между досками, я сильно поддел. Сталь изогнулась дугой, грозя лопнуть. У меня сердце заныло от такого издевательства над оружием. Но что еще делать?
Люк пошел вверх. Когда-то у него были хитрые запоры, и крепился он на металлических петлях. Но железо проржавело, и запоры не устояли. Вцепившись в доски ногтями, я поднял и откинул люк. Посмотрел вниз, готовый увидеть комнату прислуги. Может, любвеобильный хозяин не только жен ублажал?
Под кабинетом оказалась маленькая темная комната. Волна густого пряного запаха шибанула мне в нос. Перегнувшись, я попытался определиться.
Все ясно. В эту комнату не было хода с первого этажа. Она была затеряна между клетушками слуг, между коридорами и залами. Только сверху, из хозяйского кабинета, и можно было сюда спуститься – по узенькой приставной лестнице. Я попробовал ногой перекладины – они держали.
Хороший купец. Основательный. Зря только петли не из черной бронзы поставил – ее бы ржа не взяла…
Не закрыв люк, я бросился вниз, за Марком. Оставалось у нас минут пять, не больше. Хороший вор тем от плохого и отличается, что опасность загодя чувствует.
Мальчишку я посадил на закорки, так было надежнее. Спустился вниз, усадил на пол. В тайнике было сухо и чисто, сюда даже крысы не проникли. Надо же. Может, им запах пряностей не нравится?
Вскарабкавшись наверх, я осторожно закрыл люк. Тьма воцарилась полная. Даже мне ничего не разглядеть.
Покачиваясь на лестнице, я подумал, что теперь можно и бежать. Пацана припрятал, долг уплачен. Впрочем, куда теперь бежать? Время упущено. Весь этап уже перебит, переловлен. И кто замок открыл – известно. Сейчас вся стража на Островах моей крови жаждет.
– Ильмар…
– Да что тебе? – раздраженно отозвался я.
– Вы здесь?
– Ты, может, темноты боишься?
Ответом было молчание. Я покачал головой. Да уж, послал Искупитель товарища. Мало того, что ребенок, что ногу на ровном месте подвернул, так еще и в темноте скулит!
– Здесь я, – буркнул я, спускаясь. Похлопал Марка по плечу, чтобы успокоился, сел рядом. Пусть в полной темноте и я слепец, но уж на звук ориентироваться умею.
– Боюсь, – запоздало ответил Марк.
– А на корабле вроде не хныкал.
– Там людей много было…
Я вздохнул:
– О… приехали. Ты что же, парень? Темноты бойся, когда люди рядом. А если один, то темнота не друг, но и не враг.
Самое место и время, конечно, прописные истины растолковывать. Сидеть, не смея голос повысить, ждать, пока стража вздумает на второй этаж подняться да на пол посмотреть.
– Имбирем пахнет… – тихо сказал Марк. – Перцем, имбирем… мускатом… Здесь пряности хранили?
– Да.
– А долго мы здесь прятаться будем?
– Что, уже устал?
Поднявшись, я прошел по тайнику, ощупывая стены. Семь на семь шагов. Два раза рука натыкалась на деревянные держалки, в которых до сих пор были зажаты факелы. Смоленая пакля – сухая как порох, искру бы…
– Искру бы, – сказал я.
– Зачем?
– Тут факелы.
Марк завозился… и на меня вдруг дохнуло холодом.
– Щенок! – от неожиданности я повысил голос. – Да ты…
– Возьмите.
В мою ладонь лег теплый металлический цилиндрик. Не веря удаче, я откинул колпачок, провернул колесико. Вспыхнул желтый язычок пламени, вырвал из темноты бледное лицо Марка.
– И что еще у тебя на Слово привязано? – спросил я.
Мальчишка не ответил. Лишь жадно смотрел на зажигалку. Спохватившись, я подошел к факелу, запалил. Пламя разгорелось мигом. Недолго факелу жить, зато ярко.
– Царапины сильно кровоточат? – Зажигалка была чуть липкой, я отер ее о штаны.
Марк глянул на ладони:
– Нет уже… почти…
– Хорошо. Будет урок, как за лезвие хвататься…
Покрутив в руке зажигалку, я вновь ощутил завистливое восхищение. До чего ж хороша работа! Корпус серебряный, ни щелочки, керосин держит крепко, зубчатое колесико само просится под пальцы, крышка на стальной пружинке. На серебре узорная вязь… та же, что на клинке, кстати.
Да, либо ты, мальчик, вор получше меня, либо кто-то крепко тебя любит.
– Держи. – Я отдал зажигалку. – Что еще у тебя есть?
Марк колебался.
– Отбирать не буду. Даже показать не прошу. Только лучше знать, что у нас в запасе на трудную минуту. Что еще прячешь?
– Кольцо… перстень.
– Еще?
– Больше ничего.
Слишком быстро он ответил. Я воткнул факел в держалку, сел перед Марком, сказал наставительно:
– Мальчик, из-за тебя я жизнью рискую. Мне твоя ухоронка не нужна. Живы будем – можешь мне кинжал подарить, вот и сквитаемся. Но сейчас нам каждый гвоздь, каждая веревочка, каждая монетка в помощь. Ты вот понимаешь, что есть замки, которые я перстнем открою быстрее, чем кинжалом?
Марк покачал головой.
– Я должен знать, что ты на Слове прячешь. Настанет нужда – попрошу. Нет – так и не вспомню.
– Книга у меня еще там. И все.
– Толстая книга?
– Не очень.
– Все равно может сгодиться. Факелов надолго не хватит…
У него глаза раскрылись, как от боли. Мальчишка замотал головой, отодвигаясь от меня:
– Нет…
– Ты что?
– Нет! Я не дам! Она одна в мире такая! Нельзя ее жечь!
Ну вот. Задел за живое.
– Хорошо, – согласился я. – Твое дело, парень. Не дашь так не дашь.
Он все не мог успокоиться:
– Ильмар, вы поймите! Вот этот кинжал… можно еще такой же сделать. Даже лучше. А книгу, если сжечь, то все! Такой уже не будет!
– Успокойся, – попросил я. – Сказал, не дашь, – все. Разговор кончен.
Мальчишка неуверенно кивнул.
– Нам тут сидеть до вечера, – сказал я. – Даже дольше, уходить под утро станем. Факел сейчас догорит, новый пока палить не станем. Так что давай… располагайся.
И сам я последовал этому совету. Прошелся по камере… хоть что-то бы осталось – сукна грубого кусок, или полено, под голову подложить. Ничего. Все выгреб купец. И в стенах дверей больше нет, один выход.
А в полу?
Мысль была дурацкая. И все же – видал я сейфы с двойным дном, видал и тайники в тайнике. Опустив факел, я всмотрелся в доски пола.
Надо же!
Еще люк.
– Подержи огонь, – велел я Марку. Тот торопливо подполз на четвереньках. – Еще одна ухоронка, – пояснил я. – Купец-то был не прост…
Этот люк я открывал не спеша. И шуметь не стоило, вдруг стража уже в дом заглянула, и кинжал стоило поберечь. Когда люк пошел вверх, Марк подполз под самую руку, с простодушным любопытством заглядывая под пол.
– Сестра-Покровительница… – только и вымолвил я.
Пространство под вторым люком было куда меньше. По сути, просто большая яма. Зато – не пустая. Вся заложенная мохнатыми от рыжей трухи кирпичами.
– Понимаешь? – схватив Марка за плечо, спросил я. – А? Пацан? Чуешь?
Конечно, запах не такой приятный, как от специй. Зато будоражит побольше.
Нагнувшись, я поднял один кирпич. Руки обсыпала ржавая труха. Ну и сволочь купец, гад заезжий! Ладно, что ворованное скупал – так зачем бросать-то было на погибель?
– Железо! – сказал я. – Одиннадцать предателей и праведник… это ж надо…
– Хорошее железо? – поинтересовался Марк.
– Плохое. Десятой пробы, а то и восьмой… но…
Я покачал кирпич в ладони.
– Только все равно – здесь центнера два будет, а то и три…
По нынешним скудным временам выходило, что перед нами чуть ли не дневная добыча большого рудника. Если доставить на материк все это железо… даже если через жадных скупщиков перепродать…