Дакс пожал плечами и посмотрел на доктора.
— Мало ли что я считаю, главное то, что отец верит в Бега.
Доктор захлопнул свой саквояж.
— Я приду вечером после обеда.
Бросив последний взгляд на кровать, Дакс вышел из комнаты проводить доктора.
Когда парадная дверь консульства закрылась за ним, Дакс повернулся и пошел в кабинет отца. Котяра и Марсель Кэмпион — молодой француз, секретарь и переводчик отца — вопросительно посмотрели на него. Дакс молча покачал головой, подошел к столу, достал из ящика сигарету, закурил.
— Пожалуй, надо послать телеграмму президенту, — обратился Дакс к Марселю. Голос его звучал ровно и спокойно. — «Отец умирает. Прошу дальнейших указаний».
Секретарь кивнул и быстро вышел из комнаты. Спустя несколько секунд сквозь закрытые двери донесся стук пишущей машинки. Котяра зло выругался.
— Клянусь кровью Богоматери! Окончить свою жизнь здесь, на этой проклятой, холодной земле!
Дакс ничего не ответил, а подошел к окну и посмотрел в него. Начинало темнеть, накрапывал дождь, укрывавший пеленой грязные, серо-черные здания на улице, ведущей к Монмартру. Иногда казалось, что в Париже все время идет дождь.
Точно такая погода была и в тот первый вечер, когда они семь лет назад приехали сюда из Кортегуа. Они выглядели, как деревенские мужланы, поднявшие воротники в бесполезной попытке защитить лица от февральского снега с дождем. Вещи кучей лежали позади на тротуаре, куда их выгрузил таксист.
— Эти чертовы ворота закрыты! — крикнул им Котяра. — В доме никого нет.
— Нажми еще раз на звонок. Там должен кто-то быть.
Котяра потянул ручку звонка, огласившего своим треском всю улочку. Ответа вновь не последовало.
— Я могу открыть ворота.
— Так открывай. Чего ты ждешь?
За быстрыми движениями Котяры было невозможно уследить. Автоматический пистолет задымился в его руке, а звуки выстрелов раздались в ночи как раскаты грома.
— Идиот! — сердито воскликнул отец Дакса. — Сейчас примчится полиция, и весь мир узнает, что мы не можем попасть в собственное консульство! Над нами будут смеяться. — Он посмотрел на ворота. — И ради чего? Они все равно закрыты.
— Нет, не закрыты, — ответил Котяра, пиная ворота ногой.
Створки со скрипом повернулись на ржавых петлях. Ксенос взглянул на Котяру и двинулся к воротам, но тот остановил его.
— Что-то мне это не нравится, лучше я войду первым.
— Чепуха, что может случиться?
— Много уже чего случилось, — заметил Котяра. — Здесь должен был находиться Рамирес, но дом пуст. А вдруг это ловушка и Рамирес предал нас.
— Чушь! Рамирес на предательство не способен. Президент назначил его на эту должность по моей рекомендации.
И все же отец пропустил Котяру вперед, и тот направился по дорожке к дому. Все вокруг поросло травой и сорняками. Сам не зная почему, Дакс понизил голос до шепота.
— Думаешь, входная дверь тоже заперта?
— Посмотрим. — Котяра жестом приказал им отойти от двери, сам тоже встал сбоку, потом осторожно взялся за ручку и повернул ее.
Дверь бесшумно отворилась, они заглянули внутрь, но рассмотреть что-либо в темноте было невозможно. Котяра жестом остановил их, в руке его опять, как по волшебству, появился пистолет.
— Ну я пошел, — прошептал он.
Дакс с отцом слышали, как он спотыкается и чертыхается впотьмах. Потом вспыхнул свет, и одновременно раздался голос Котяры:
— Тут никого нет.
Они стояли, щурясь от света. Похоже было, что по комнатам пронесся ураган: повсюду валялись осколки, пол был усеян бумагами, посредине комнаты громоздилась куча обломков. Единственным предметом мебели, оставшимся целым во всем доме, оказался кухонный стол.
— Здесь были грабители, — сказал Котяра.
Отец Дакса посмотрел на него. Глаза его полнились болью, как будто он отказывался верить в то, что увидел.
— Это не грабители, — наконец печально произнес он. — Это дело рук предателей.
Котяра начал медленно сворачивать сигарету, наблюдая, как Ксенос поднял с пола какую-то бумагу и принялся читать ее. Котяра прикурил.
— Может быть, мы ворвались не в тот дом? — предположил он.
Ксенос покачал головой.
— Нет, мы попали куда надо. — Он протянул бумагу, так чтобы Дакс и Котяра могли видеть ее. Это был официальный бланк консульства Кортегуа.
Дакс посмотрел на отца.
— Я устал, — сказал он.
Ксенос обнял сына и прижал к себе. Он оглядел комнату, потом снова посмотрел на Дакса.
— Мы не можем здесь оставаться, переночуем в гостинице. Я заметил неподалеку пансион, пойдемте. Сомневаюсь, что они смогут накормить нас, но, по крайней мере, хоть нормально отдохнем.
Дверь им открыла опрятно одетая служанка, она сделала книксен.
— Добрый вечер, мсье.
Прежде чем войти, отец Дакса тщательно вытер ноги о коврик и снял шляпу.
— У вас найдется три комнаты на ночь?
На лице служанки появилась растерянность. Она посмотрела на Котяру, стоявшего рядом с Ксеносом с чемоданами в руках. Затем перевела взгляд на Дакса.
— Вы договорились заранее? — вежливо спросила она.
Теперь настала очередь Ксеноса смутиться.
— Заранее? Вы имеете в виду предварительный заказ? — Ксенос с трудом подыскивал в своем скудном французском нужные слова. — А это обязательно?
Служанка больше не стала задавать вопросов и впустила их в небольшой вестибюль.
— Будьте добры, подождите здесь. Я позову мадам Бланшетт.
— Спасибо.
Откуда-то из дома до них донесся слабый женский смех. Холл был богато обставлен: роскошный ковер с длинным ворсом, мягкие диваны и кресла. Камин излучал тепло, а на столике рядом с ним стоял графинчик с коньяком и бокалы.
У Котяры вырвался радостный вопль.
— Вот это мне нравится, — сказал он, подошел к столику и оглянулся на Ксеноса. — Разрешите налить вам коньяку, ваше превосходительство?
— Не знаю, стоит ли. Мы ведь не знаем, для кого приготовлен этот коньяк.
— Для гостей, — с неопровержимой логикой заметил Котяра. — Иначе зачем он здесь стоит?
Он наполнил два бокала, один протянул Ксеносу, а другой тут же осушил залпом.
— Ох, неплохо, — сказал Котяра и моментально снова наполнил свой бокал.
Дакс опустился в кресло перед камином. Тепло разморило его, у него начали слипаться глаза.
Открылась дверь, и служанка пропустила в комнату миловидную женщину средних лет. На ней было платье из темного бархата, шею украшали две нитки розового жемчуга, на пальце сверкало кольцо с большим бриллиантом.
Отец Дакса поклонился и представился:
— Хайме Ксенос.
— Мсье Ксенос. — Женщина посмотрела на Котяру, потом на Дакса. Если ей и не понравилось, что Котяра угощался ее коньяком, она не подала вида. — Чем могу быть полезна вам, джентльмены?
— Нам необходимо пристанище на ночь. Мы приехали в консульство Кортегуа, это здесь радом, но там никого нет, видно, что-то случилось.
— Могу я посмотреть ваши паспорта, мсье? Таков порядок. — Голос женщины звучал исключительно вежливо.
— Конечно. — Ксенос протянул паспорта в красных кожаных обложках.
Мадам Бланшетт некоторое время изучала их, потом кивнула в сторону Дакса.
— Это ваш сын?
— Да, а это мой военный атташе. На радостях от такого повышения в чине Котяра быстро налил себе еще коньяка.
— А вы новый консул?
— Да, мадам.
Мадам Бланшетт вернула паспорта отцу Дакса. Поколебавшись секунду, заговорила:
— Если ваше превосходительство согласится подождать минуту, я пойду и посмотрю, есть ли свободные комнаты. Уже поздно, и у нас довольно много гостей.
Консул снова поклонился.
— Спасибо, мадам. Благодарю вас за вашу доброту.
Закрыв за собой дверь, мадам Бланшетт остановилась на минуту, пожала плечами, прошла через холл и открыла дверь в комнату, обставленную еще богаче, чем та, из которой она только что вышла.
В центре ее стоял стол, за которым пятеро мужчин играли в карты. Позади него стояло несколько молоденьких женщин, одетых по последней моде. Еще две женщины сидели на диване возле камина.