Марсель очень хорошо знал, что Рамирес получил сто тысяч франков от синдиката за одно лишь обещание оказать содействие, так что теперь он не сомневался, что Христополус надеялся на то же самое. Других причин для этой встречи не было.
— Мсье Ксенос совсем не похож на бывшего консула.
— Но он наверняка оценит нашу финансовую помощь, ведь он до сих пор выплачивает большие долги. Марсель снова кивнул.
— Верно, но мсье Ксенос исключительный человек, он честный идеалист. Он даже не допускает мысли о том, чтобы извлечь собственную выгоду из своего дипломатического статуса. — Марсель помолчал несколько секунд. — А кроме того, он будет возражать против любого проекта, в результате которого люди его страны смогут лишиться пусть даже небольшой части своего скудного достатка.
— Мы можем, как в других странах, запретить местным жителям посещать игорные заведения.
— Тогда доходы от вашего проекта будут выглядеть очень сомнительными, — ответил Марсель. — Ведь консул в состоянии понять, что у вас не будет других посетителей.
Грек помолчал немного, потом задал вопрос:
— Как вы думаете, какое предложение могло бы заинтересовать консула?
Ответ у Марселя был готов.
— Промышленность. Торговля. Инвестиции. Все, что поможет Кортегуа экспортировать продукты земледелия, на которых держится ее экономика.
— Может ли заинтересовать его судоходная линия? Марсель кивнул.
— Очень заинтересует. Дешевый транспорт для экспорта их продуктов представляет большой интерес.
— У меня в Макао племянник, — продолжил грек, — он руководит местным казино. Но, кроме того, он владеет четырьмя сухогрузами, приписанными к портам Японии. Они очень часто простаивают, и племянник ищет новых нанимателей. Возможно, я смогу увлечь его этой идеей.
— Что ж, разумное предложение, оно, несомненно, принесет вам выгоду. Тогда консул со всей серьезностью подойдет и к другим вашим предложениям. Христополус посмотрел на Марселя.
— Вы, конечно, понимаете, что если из нашего разговора что-то выйдет, то и вы не останетесь в накладе.
— Благодарю вас. Очень любезно с вашей стороны.
— Вы говорите, что Христополус предложил корабли в обмен на разрешение открыть игорный бизнес? — спросил барон, когда позже Марсель явился к нему в кабинет.
Марсель кивнул.
— Вы уже сообщили об этом предложении консулу?
— Нет, ваша светлость. Я решил сначала поговорить с вами.
— Отлично, вы поступили правильно. Думаю, что для меня настало время познакомиться с консулом.
— Да, мсье. Договориться с ним об аудиенции?
— Нет. У него как раз назначена встреча с управляющим одного из моих банков. Думаю, будет лучше, если наше знакомство состоится при таких обстоятельствах.
— Как вам угодно, ваша светлость.
8
— Эта Каролина просто сучка! — Сильвия вскочила с кровати, ее стройное мальчишеское тело напряглось от гнева. Она взяла со столика сигарету и закурила.
Дакс лениво поправил под головой подушку.
— Похоже, ты ревнуешь!
— Я не ревную! — крикнула Сильвия. — Просто я не люблю таких сучек, вот и все.
— А почему?
Сильвия глубоко затянулась.
— Она думает, что может купить на деньги отца все, что пожелает. Я видела, как она смотрела на тебя после игры на прошлой неделе. Как кошка на горшок сметаны.
— Ты ревнуешь, — сказал Дакс. — Но почему? Я ведь не ревную к Генри.
— Он не так часто бывает дома, чтобы ревновать к нему!
— Но ведь бывает. Помню, как я находился в соседней комнате и слышал все, что происходило между вами. Но я и тогда не ревновал.
— Не ревновал, черт бы тебя побрал! — Сильвия вспомнила тот вечер. Она специально не сдерживала своих эмоций, не заботясь о том, что может разбудить весь дом. Но Дакс ни словом, ни жестом не дал понять, что его это хоть как-то задело.
— Я тебя совсем не волную, тебе все равно, что я, что каменная стенка. А теперь ты собираешься недельку отдохнуть на их вилле в Каннах. Я знаю, что там произойдет.
— Знаешь? — Дакс улыбнулся. — Тогда расскажи мне, я тоже хочу знать.
— Она тебе запудрит мозги. Я знаю этот тип людей, которые обещают все что угодно.
— Мне надо отвечать тебе на это? В конце концов, могу ведь и не отвечать.
Сильвия посмотрела на него.
— Ты не сможешь сдержать себя. Вот даже сейчас, посмотри на себя. У тебя все вздыбилось только от одного разговора. Да ты просто животное!
Дакс усмехнулся.
— Это совсем по другой причине. Чего же ты хочешь, если стоишь передо мной голая и я ощущаю запах твоего тела?
Сильвия несколько секунд внимательно разглядывала Дакса, потом затушила сигарету и опустилась на колени перед кроватью.
— Какой он замечательный, — прошептала она. — Он так быстро снова стал сильным и таким большим, что не умещается у меня в руках.
Сильвия склонила лицо, и Дакс почувствовал тепло ее языка, щекочущего его плоть. Он сильнее прижал ее голову к себе.
Дакс почувствовал, как боль разливается в паху. Он сердито перевернулся на живот, чтобы никто этого не заметил. Сильвия была права. Вот сучка! Маленькая динамистка!
Он предпочитал ругаться по-английски. В англо-саксонских ругательствах была какая-то грубая прямота, они выражали именно то, что хотелось сказать. Французские ругательства слишком расплывчаты, испанские слишком длинные — не хватит за раз дыхания все выложить. Английский был самым экономичным языком — в нем можно было обойтись несколькими словами.
Смех Каролины заставил его снова повернуться на спину. Она стояла у края бассейна, беседуя с Сергеем и Poбертом. Влажный шелк ее открытого цельного купальника обтягивал маленькие груди и округлый живот. Каролина снова засмеялась и Дакс краешком глаз заметил, что она поглядывает на него.
Дакс рассердился и снова повернулся. Черт с ней! Она прекрасно понимала, что вытворяет. Дакс посмотрел на зеленую лужайку, где в тени большой глицинии сидели его отец, барон и кузен барона из Англии.
Странно, как сильно отличались барон и его английский кузен. Трудно было поверить, что у них общий предок — маленький, испуганный торговец из Польши, бежавший от погромов из варшавского гетто. По ночам он брел пешком по заснеженной Европе, неся с собой свое состояние в виде бриллиантов, зашитых в одежду. Предусмотрительность этого человека была просто потрясающей. Тогда, более ста лет назад, он отправил своего старшего сына через Ла-Манш в Англию, а сам с младшим сыном остался во Франции, где они занялись ростовщичеством. Несмотря на войны, будоражившие Европу, их дело потихоньку процветало, и вскоре «Банк де Койн» во Франции и «Койнз бэнк лимитед» в Англии стали одними из самых могущественных в Европе и могли тягаться даже с банками Ротшильда.
Обе ветви семьи удостоились почестей. Дед барона получил свой титул от Наполеона, а сэр Роберт Койн, в честь которого барон назвал своего сына, был посвящен королем Англии в рыцари за заслуги во время мировой войны.
Барон закончил говорить, и теперь сэр Роберт отвечал ему. Сэр Роберт был высоким блондином, и его голубые глаза сохраняли спокойствие, когда он неторопливо отвечал своему низкорослому, темноволосому, кареглазому кузену. Отец Дакса сидел, погрузившись в собственные мысли. Даксу было интересно, как у него обстоят дела.
Этой встрече предшествовали различные события. Положение в Кортегуа создалось угрожающее. Если не будет скорой финансовой помощи, то вряд ли президент удержится у власти, столкнувшись с угрозой надвигающегося голода.
Холодная вода обожгла Дакса, словно лед. Он резко сел. Рядом стояла Каролина и смеялась. Дакс попытался схватить се, но она увернулась, отбежала и прыгнула в бассейн. Совсем забыв, что вода в бассейне холодна для него, Дакс прыгнул следом за ней.