- Увы, да. Так что мне еще предстоит у него прощения просить.
- Не надо. Снова подерётесь. Он уже с тобой расквитался: у тебя под глазом синяк будет.
- Ерунда, - сказал я вставая с корточек, - Шрамы и ссадины - украшение мужчин.
- И фонарь под глазом? - улыбнулась Зоя.
- Это тем более! - уверенно кивнул я. - Кажется, на сегодня с драками покончено. Соперник трусливо удрал после нанесения подлого удара. А я обязан доставить тебя домой в целости и сохранности. Пойдем?
- Идем, охранник, - певуче протянула девушка, легким касаньем руки обнимая мое предплечье.
Я был счастлив! Меня избили на глазах самой красивой девушки школы, района… да что там - вселенной! А я шагал, как по воздуху, и в сердце невидимые трембиты с литаврами исполняли победный гимн. Зоя легко ступала рядом, часто поглядывая на меня, нежно улыбаясь. Мы говорили о какой-то сущей ерунде, а наши сердца в унисон неустанно твердили: люблю, люблю!
Зоя пригласила зайти к ней в гости. Мое сердце сильно сжалось, потом мягко заныло и рухнуло куда-то в область пяток. Дома обедал ее брат Стас, который очень мне обрадовался. Он стал увлеченно вспоминать концерт рок-музыки, но вдруг осекся:
- Стой. Что у тебя с лицом?
- Пустяки, - улыбнулся я, - бандитский кулак.
- Стасик, Юра меня защищал, - сказала Зоя. - У него может быть сотрясение мозга.
- Не может, - возмутился я, - чтобы чему-то сотрясаться, нужно это иметь.
- Ну не шути так, - оборвала меня Зоя, превращаясь в строгую медсестру. - Ты, Стасик, давай беги по своим делам, а я займусь раненым. - Потом повернулась ко мне и скомандовала: - Так, сначала ты, Юра, выпьешь крепкого чаю. Потом на глаз компресс положу. Кажется, еще медные пятаки хорошо…
Стоит ли говорить, что я с готовностью согласился на этот медицинский эксперимент. За мной ухаживала самая лучшая девушка. А я лежал на диване, чувствуя как моего лица касаются ее легкие пальцы, вдыхал молочный ветерок её дыхания и блаженствовал. Если и есть счастье, то вот оно! Рядом и вокруг, как теплое оранжевое облако, из которого она появилась после нокаута.
На моём глазу лежал марлевый компресс, я улыбался, как Деточкин после премьеры «Гамлета». И вдруг, ни с того ни с сего, вспомнил один разговор с Лешкой. Он тогда закрыл дверь своей комнаты, как-то криво улыбнулся и протянул мне пачку фотографий с не вполне одетыми девицами.
- Это я их фотографировал, - гордо сообщил он, ожидая похвалы.
- Какая грязь! - прохрипел я, чувствуя приближение приступа тошноты.
- Ничего подобного. Очень даже чистые девочки. Все из приличных семей. Хочешь вот с этой сегодня познакомлю. У нее вечеринка будет. Есть возможность стать настоящим мужчиной. Она уже опытная.
- Нет!
- Зря.
- Отстань.
- Как хочешь.
…Резко привстал я на диване и потряс головой, отгоняя гнусные воспоминания. Зоя присела рядом и положила руку на плечо:
- Что с тобой? Тебе плохо?
- Нет, Зоинька, всё хорошо.
Долго смотрел на девушку. Она смутилась. Рядом с ней я испытывал неописуемое блаженство. Мне всё нравилось в ней: глаза, ресницы, пухлые губы, легкий румянец, проступающий на смуглых щеках, каштановые волосы, заплетенные в косу, легкие руки, чуть покатые плечи, упругая фигурка… Даже вот эти округлые колени, которые она прикрывала руками. Даже этот свежий молочный запах её дыхания. Даже белые шерстяные носки, в которых она ходила по дому. Всё! Буквально всё в этой девушке мне нравилось и вызывало восторг. В моем сознании те, раздетые девицы с фотографий, и Зоя никак не соединялись. Конечно, я помнил её в спортзале на уроках физкультуры и гаденькие шутки, которые отпускал Лешка по поводу ее фигурки, обтянутой физкультурным трико. Но разврат и Зоя воедино никак не соединялись.
- Зоя, можно с тобой поговорить на одну очень щекотливую тему?
- Попробуй, - выдохнула она, еще больше смущаясь.
- Мы взрослеем, - начал я медленно, осторожно подбирая слова. - Мои друзья уже попробовали на вкус запретный плод. Вокруг меня постоянно звучат разговоры на эту тему. А мне все это противно. Понимаешь?
- Да, Юра. Мне это знакомо. Может поэтому я почти всегда одна.
- Скажи честно, как другу. Ведь ты, наверное, тоже чувствуешь эти взрослые желания?
- Да, конечно, - кивнула она, не поднимая глаз. - Я ведь живой человек.
- И как ты с этим справляешься?
- Я сказала, что я тоже живой человек. Но я не животное, понимаешь?
- Да, конечно.
- Значит, нужно научиться эти… желания как-то обуздывать. Наверное, этому нужно учиться, как учатся ходить, говорить, готовить обед. Просто научиться… для того, чтобы не потерять человеческий облик. Чтобы будущему супругу в глаза смотреть было не стыдно.