Я приподнял бровь. "Для?"
Никогда не знаешь, какую чушь выдумает Байрон. «Для вашего личного помощника».
Я провел рукой по волосам. «Я не заинтересован в том, чтобы нанять твою сестру в качестве моего личного помощника. Разве она не занята работой специального агента или чем-то еще, чем она, черт возьми, занимается?
Он усмехнулся. «Я аккуратно и безопасно усадил ее за столом. Она в Новом Орлеане, поэтому не может быть твоей помощницей. Кто-то другой.
— Так у тебя действительно была цель приехать сюда? Я хмыкнул. — А я-то думал, что ты пришел просто, чтобы насолить мне.
«Позвонил старый школьный друг. Бетти Фили. Я пожал плечами. Имя мне ничего не говорило. «Ее подруга ищет работу и знает о ваших особых требованиях».
"Действительно?" Не каждый день встречаешь женщину, которую устраивает такая договоренность. Большинству из них было трудно смириться с отсутствием эмоциональных привязанностей или с тем, что это никогда не будет чем-то большим, чем секс.
К несчастью для всех, я бы никогда не взял женщину в свою постель. Прошло более шестнадцати лет с тех пор, как я впустил кого-то в свою постель и в свое сердце. Я должен был знать, что любовь — это глупое занятие. В конце концов, я занимал место в первом ряду на свадьбе моих родителей. Мужчина, который женился на женщине только ради ее богатства, и моя мать позволили ему свести все на нет, в то время как он разрушал репутацию нашей семьи.
Любовь сделала тебя глупым и слепым. Множество доказательств, подтверждающих это утверждение. Начиная с моей матери. Я не мог поверить, что моя мать позволила отцу сбить ее с ног. Я любил ее, но то, как она слепо доверяла моему отцу, было безумием. Когда я взял на себя управление семейным бизнесом, это была, по сути, оболочка компании, находившаяся на грани краха и банкротства.
Я чуть не попал в ту же ловушку со своей бывшей женой. Никогда больше. Из моего правила отсутствия эмоциональной отстраненности не будет никаких исключений. Всегда!
«Да, действительно. По словам Бетти, Джемму Роуз не интересуют отношения. Она просто хочет работу и понимает, что иногда возникают дополнительные обязанности».
Если бы вы сказали мне двадцать лет назад, что я был бы одним из самых богатых людей на планете, и моя личная жизнь состояла бы из контракта с личным помощником по моему выбору, я бы сказал вам идти на хер и смеяться.
И вот я здесь. Не смеясь. В. Все.
«В чем подвох?» — спросил я.
Он пожал плечами. — Насколько я знаю, ничего. Я мельком заглянул в нее. Никаких флагов. Вдова. Трое детей. Активная мама, мало светской жизни».
Я нахмурил брови. "Сколько ей лет?"
«От начала до середины тридцатых».
Я задумчиво смотрел на него. «Как-то необычно для матери-одиночки пойти на такой договор», — пробормотал я. Идея сделать это с молодой матерью не понравилась.
«Чудесно» , — тихо подумал я. Внезапно у меня появилась совесть.
Запустив руку в волосы, я должен был признаться себе, что это стало чертовой занозой в заднице. Байрон был прав. Было бы легче встречаться, но идея притворяться, что он заботится о женщине и развлекать ее идеями о совместном будущем, которое никогда не произойдет, вызывала тошноту.
Холодная и предварительная договоренность с правилами была намного лучше.
«Хорошо, пришлите мне ее информацию», — наконец решил я.
Если бы эту мать-одиночку это устраивало. Я тоже.
Глава 2
Женевьева
Я стоял перед впечатляющим стеклянным зданием W&W в центре Вашингтона, округ Колумбия, и поднял глаза на его верхний этаж. Здание было пятиэтажным и выделялось современной, но элегантной архитектурой. Солнце отражалось в стеклянных окнах и слепило глаза. Голоса вокруг меня казались далекими, а на улице кипела жизнь.
Свежая майская погода обещала прекрасный день и еще более великолепные выходные.
И все же, пока я стоял здесь, что-то во всей этой ситуации заставило мой желудок затрепетать от нервов.
«Нетрадиционная работа», как назвала это моя лучшая подруга Бетти.
Она не стала вдаваться в подробности, и что-то в этой потенциальной возможности трудоустройства заставило меня почувствовать себя неловко. Но отчаянные времена требовали отчаянных мер.
Мы все делаем то, что должны, чтобы выжить . Голос отца эхом отдавался в моей голове. Моих сбережений на тот момент практически не существовало. Я был на мели. Камень сломался. Утопая в долгах, сломался. Если существовал другой термин для обозначения банкротства, то он относился ко мне. Все мое образование и степень в области финансов не смогли спасти меня от этого – ирония судьбы.