Я верю, ты будешь великим президентом. Сможешь править достойно своей страной.
Прошу тебя, не ищи. И береги себя. В твоем окружении есть крыса. Кто именно не знаю, но она сливает информацию русским. Я должна была тебя убить. Подсыпать яд. Ты бы умер тихо, а они посадили бы кого-то на твое место. Будь осторожен и береги себя. Твоя Радомира Локвуд»
Получилось, как получилось. Я не поэт и не писатель. Сказала самое важное.
Хмыкаю.. Самое важное, как раз и не сказала.
Складываю лист и достаю маленький флакончик с ядом. Отношу в комнату к мужу и ставлю на тумбочку. Увидит.
Натягиваю спортивный костюм, беру рюкзак и спускаюсь вниз. Машина подана. Окидываю дом быстрым взглядом. Цепляюсь за пустое место, где стояла балерина. Меняю траекторию. Захожу в маленькую комнату у входа. Кладовая. Сломанная балерина лежит в коробке. Раскрываю рюкзак и высыпаю осколки фигурки в него. Зачем? Не знаю. По пути хватаю бутылку дорогого виски и выхожу.
Машина мчит меня по заснеженной трассе к дому Даяны. Огни города врываются резко, так же как и мысль о набеге на аптеку. Опускаю разделяющее стекло.
-Остановите у аптеки, - вежливо прошу.
-Не положено, - сухо отвечает шкаф сидящий рядом с водителем.
-Кому не положено?
-Такого распоряжения не поступало, миссис Локвуд.
-Теперь поступило. У меня голова болит, мне нужны таблетки.
-Не положено. У нас в маршруте прописан лишь конечный адрес. Вы можете согласовать с мистером Локвудом.
Блять. Согласовать с Локвудом я точно не могу. Придется жить в неизвестности еще один день.
Процедура повторяется. Машины паркуются ровно у входа. Осмотр помещения, живой коридор и вот я у двери дизайнера.
Девушка встречает меня в теплом вязаном платье, с широкой улыбкой на губах.
-Я так рада, - улыбается. Пропускает вовнутрь. – Проходи.
Увиденное ввергает в шок. Посреди комнаты стоит стол. А на нем…чего только нет. Еды хватит на десятерых. Причем мужчин.
-Э…Даяна, мы ждем еще кого-то? – ошарашено спрашиваю.
-Нет, - переводит взгляд от меня к столу.
-А…это кому?
-Нам. Ты же сказала давай нажремся? Вот я и наготовила.
Прикрываю веки, сжимаю губы, пытаюсь не заржать. Американцы – этим все сказано. Позвони я подруге в России, та сразу бы поняла, что надо ящик спиртного нести, а не полмагазина продуктов.
-Я что-то сделала не так, - не спрашивает, а констатирует глядя на мои дрожащие от смеха плечи.
Достаю бутылку и машу перед девушкой.
-Нажремся, в смысле напьемся, Даян. Но и так сойдет, - подхожу к столу и пальцами ловлю маленькую тарталетку с креветкой.
Сажусь, нервно поглядываю на часы. Чтобы напоить девушку нужен где-то час. Надеюсь, я успею.
Слушаю восторженные слова и поздравления Даяны. Обсуждаем модные тенденции. Время проходит, а девушка еще не в отключке.
-Так, я не поняла, - выдираю из ее рук тарелку. – Наливай, бо жруть!
-Что? – затуманенным взглядом смотрит.
-Наливай говорю. Я в туалет схожу.
Закрываю двери, прижимаюсь спиной. Рассматриваю обстановку. Что-то я не подумала, как буду выбираться из-под охраны. Черт! Отступать поздно.
Цепляюсь за маленькие резиночки, разного цвета. Даяна, как ребенок. Любит всё яркое и красивое.
Повернулась, чтобы уйти и зацепилась взглядом за плоскую коробочку. Тест!
Ни секунды не раздумываю. Все равно что чужое, все равно что ела и пила. Если беременна, то покажет. Блять! Я же пила! Два глоточка, остальное технично сливала в бокал с колой, но все же. Разрываю коробку, пробегаю глазами. Ага! Все ясно.
Три минуты равносильны вечности. Даже Даяна не выдержала.
-С тобой…ик…все нормально…ик?
-Все хорошо. Я сейчас. Ляг полежи пока, пьянчужка.
За дверью шаги и тишина. Подхожу к умывальнику и вместо того чтобы опустить взгляд на тест смотрю на себя. До чего ж ты докатилась? М? Используешь людей, которые к тебе хорошо относятся.
Всё! Время самобичевания вышло! Резким движением руки переворачиваю и смотрю на вертикальный рисунок.
Выдыхаю. Одна полоска.
Ушла...
Достигнув цели, вспомни, зачем ты к ней шел!
Глядя на всё, что происходит вокруг меня, понимаю, что не зря. С ощутимым перевесом голосов, занял кресло президента. Впереди инаугурация. Месть набирает обороты. Мои люди готовы прижать ублюдка. Но радость испарилась в тот момент, когда остановилось сердце друга. А потом остановилось и моё.
Разбитый и злой вернулся вечером домой. Джесс, ожидавшая в гостиной, доложила об отсутствии жены. Ничего не имел против, но хотелось, чтобы она была рядом. Проверив последние договора по поставкам, раскидали с Джесс встречи на неделю.