— На самом деле мне еще повезло. В детских кошмарах мне снилось, что меня назвали Дрезиной.
Марат откидывает голову и смеется. Смотрю на него и ловлю себя на том, что тоже улыбаюсь. Впервые… за сколько, кстати? Почти за год?
— Значит, ты тоже росла в интернате?
— Угу.
— А теперь в нем работаешь?
— Да нет. Я… так, на подхвате, — ухожу от ответа. Марат профессионально бинтует ногу. Танюшка с любопытством следит за плавными движениями его рук. — А ты как здесь очутился?
— Проездом, — пожимает широкими плечами. — Думал искупаться в озере, а тут такая толпа. Не знаешь, по какому поводу народ собрался?
— Еще как знаю. Они лагерь от сноса защищают.
— Вот этот? — кивает на покосившиеся деревяные домики.
— Ага. Земля тут дорогущая. Район перспективный… А то, что дети останутся без крыши над головой, никого не волнует.
— Ты же говорила, что интернат через дорогу? — вскидывает брови.
— Так и есть. Здесь малышня отдыхала летом. Не только интернатские. По линии профсоюза еще путевки давали. А теперь все. Говорят, аварийно, проверок наслали.
— Может, по делу?
— А если и так? Помогли бы с ремонтом, что сразу сносить? Одна у детей была радость, и той не станет. Даже времени на устранение недостатков не дали уроды, — ругаюсь я.
— Уроды! — повторяет Танюшка. Понимая, что наделала, в ужасе захлопываю ладошкой рот. Марат смеется. Его грудной смех проникает в меня, ослабляет нерв… Ой, нельзя. Нельзя этому поддаваться.
— Ну что, вроде бы мне уже лучше. Спасибо за помощь, Марат. Нам пора. Та-а-ань…
1 — Artik, Asti — Истеричка
ГЛАВА 3
Марат
Первый порыв, конечно, возразить. Сделать все от меня зависящее, чтобы задержаться рядом с ней подольше, но у меня куча дел. Афина и без того нарушила все мои планы. Как увидел ее впервые, так к чертям забыл обо всем. Усилием воли заставляю себя собраться в стройную композицию вместо абстрактной растекшейся у ее ног кучи. Афина. Надо же. Ну, какая… Трясу головой как дурак.
— Погоди, дай хоть провожу, — протягиваю руку. Она, неуверенно на меня косясь, все же вкладывает свои тонкие пальчики в мою лапищу. Идем через дорогу к интернату. Афина хромает и рвано дышит, превозмогая боль. Танюшка же без умолку трещит, словно за поводок, хватаясь за ее цветастую юбку.
— Ну, вот и пришли. Спасибо за помощь, Марат. Рада была знакомству.
— А почему была? — удивляюсь.
— Эм… Потому что мы скорей всего больше не встретимся? Ты же проездом. — Ведет округлым сахарным плечиком.
— У меня отпуск.
Ага. Фиг ты теперь от меня отделаешься. Да, я еще не знаю, что это за чувство, но то, что мне с ним теперь жить — факт. Оно под кожей уже. Внутри. Беспокоит, ворочается. Отдает в ушах оглушающим «моя»!
— Хочешь провести его здесь? — усмехается.
— Почему нет? Полагаю, чем больше народу, тем лучше?
В кармане вибрирует телефон. Наверняка меня давно уже потеряли. Делать нечего. Пока надо валить. Толкаю калитку. Раз — облом. И со второй попытки ничего не выходит. Афина оттесняет меня в сторонку и, резко опустив ручку, рывком открывает дверь.
— Вот так надо. Сильно и до упора.
Нет, я, конечно, понимаю, какой смысл Афина вкладывает в слова, но в голову бьет, словно она совсем о другом. Меня окатывает волной испепеляющей нестерпимой жажды.
— Ты когда освобождаешься? — сиплю я, раз уж мы перешли на ты. Афина вскидывает ресницы. На секунду ее задумчивый взгляд задерживается на моем лице. На губах мелькает улыбка.
— Ничего не выйдет. Даже не пытайся. — Отводит глаза.
— Почему? — задерживаю в руке ее ладонь.
— Просто. Извини, мне нужно идти.
Делать нечего. Отпускаю. Не держать же мне ее силой! Танюшка машет пухлой ладошкой. Машу ей в ответ. Калитка с лязгом захлопывается у меня перед носом. Телефон опять настойчиво звонит.
— Да… — отхожу. — Что там у вас случилось?
— Мы босса потеряли, Марат Маратыч. Где тебя носит?
Они потеряли, блин… Да я вообще, похоже, потерян. Оглядываюсь на злосчастный забор. В ушах звучат строчки из древней песни: «Выкраду вместе с забором»…
— Я на место заехал посмотреть, что да как. Сейчас заскочу в больницу к пострадавшим.
— Вот еще! Ты свою физиономию не свети. Учуют, что сам биг босс подъехал, повысят ставки. А тут и без тебя уже один алкаш орет, что ему непременно нужно лечение в Швейцарии.
— Подъеду — разберемся, — смеюсь. Внутри пузырятся эндорфины. Мне так офигенно, несмотря на ее «нет», что я готов оплатить лечение всей деревне.