— Одну минуту, инспектор, — сказал Маколей. — Простите, что перебиваю вас, но здесь ошибка. Вы говорите о субботней ночи. Убийство произошло ночью в воскресенье.
— Нет, — сказал Флеминг, — тут нет никакой ошибки. Убийство произошло в субботу. Вы скоро поймете, что я имею в виду. Что ж, они подошли к поместью, Адриан с ножом впереди, Роберт следом за ним. Окно на террасе было открыто — Дидо Мандулян пыталась устроить сцену, которая была ей по душе: встречу с Перитоном и Холливеллом поздней ночью, оба они должны были прийти к ней, — и Адриан вошел и спрятался в гостиной. Роберт, вероятно, просто ждал снаружи. Затем в темноте крупный мужчина прошел на террасу, мимо Роберта, и вошел в гостиную. Адриан, ничего не зная о привычке Перитона приходить к Дидо поздней ночью и заходить так, как будто бы это место принадлежит ему, естественно, предположил, что крупный мужчина, который только что зашел в темную комнату, был Мандуляном. Поэтому он вышел из своей засады, как только Перитон включил свет, набросился на него и ткнул куропатку тому в лицо. Определяющим моментом в полусумасшедших рассуждениях бедного Адриана было то, что прямо перед смертью Мандулян должен узнать, что это был акт справедливого возмездия за его жестокость к птицам. Итак, он ткнул куропатку Перитону в лицо и попытался нанести удар ножом. Вы ведь знаете, какое телосложение у Адриана — и какое было у Перитона. Кроме того, Перитон был известным боксером-любителем. Для него было детской игрой удержать Адриана достаточно долго для того, чтобы тот понял, что ошибся. Все это заняло считанные секунды. Адриан понял свою ошибку, бросился прочь, уронив нож на террасе, и сбежал, оставив куропатку на полу гостиной. И тут Роберт увидел представившийся ему шанс.
Флеминг помолчал, а затем продолжил:
— Пока история проста и очевидна. Я не буду утомлять вас промежуточными звеньями цепочки размышлений, которая привела меня к тому выводу, что сцена в усадьбе должна была быть именно такой, какой я только что ее описал. Главное то, что сам Адриан подтвердил мои выводы три четверти часа назад. После того как мы окружили его там, на пустоши, он все это рассказал. Мне приятно тешить свою профессиональную гордость мыслью о том, что я был прав.
Он снова прервался, достал трубку и кисет и попросил у миссис Коллис разрешения закурить.
— В тот момент, — продолжил он, — Роберт увидел представившийся ему шанс. Нож лежал на террасе; человек, который стоял между ним и Дидо Мандулян, был в нескольких ярдах от него; никто не подозревал о том, что он находится в поместье; никто даже не подозревал о его желании убрать Перитона с дороги — ведь Роберт держал свои мысли при себе…
— Разумеется, он держал их при себе, — мрачно сказал Людовик Маколей.
— Исходя из этого, я могу сделать вывод о характере вашего сына Роберта — у него не было недостатка в решительности. Он увидел представившийся шанс и сразу начал действовать. Подробности того, что последовало за этим, конечно, никогда не станут известны: оба человека, участвовавшие в этой сцене, мертвы. Но одно абсолютно точно: Роберт, должно быть, спрятал нож, вошел в дом и вежливо и дружелюбно заговорил с Перитоном. Действуя наобум Роберт мог бы навредить Перитону не больше Адриана. Он должен был сделать это неожиданно и — простите мне это слово, сэр — вероломно.
Мистер Маколей склонил голову и ничего не сказал.
— Очень хорошо, — продолжал Флеминг, — это часть истории, насколько она относится к вашим сыновьям. Роберт выскользнул из дома с ножом в руке и отправился домой. Он спрятал нож в Роще Килби по дороге. Адриан просто вернулся домой. Вы гораздо лучше меня можете себе представить, в каком состоянии он был, бедный мальчик.
Людовик Маколей кивнул и вздохнул. Ирен Коллис вновь протянула ему руку, и на этот раз он не позволил ей остаться поверх его рукава, а внезапно сжал ее.