– Происходит что-то еще. – Спарроу повернулся ко мне. – Расскажи нам все, что было в «Регале» прошлой ночью. Всё. Я чертовски рад, что у нас там был свой человек. Один из лучших. – Он потянулся к стулу, развернул и оседлал его. – Было ли что-нибудь необычное? Что-нибудь или кто-нибудь, кто выделялся – привлек твое внимание?
Черт. Да, но я не был готов сказать, пока не узнаю больше.
Я начал пересказывать свои честные воспоминания о той ночи, посетителях, безопасности и самом турнире. Во время этих воспоминаний я удобно исключил упоминание о Мэдлин; тем не менее, я упомянул мажора Мариона Эллиота. В его присутствии постоянно шептались. Я провел кое-какие исследования, он заслужил такую шумиху. У него был один из самых длинных списков побед в турнирах и, следовательно, один из самых высоких заработков за всю жизнь. Его возраст был очевидным способствующим фактором.
– Я видел его, – сказал я, – И наблюдал, как он играет. Он заслуживает своей репутации, но он стар.
Рид печатал на клавиатуре. На другом экране появилось изображение Мариона Эллиота.
– Это он?
– Да, – ответил я, – Но эта фотография старая или отфотошоплена. Прошлой ночью он выглядел по меньшей мере на десять лет старше.
– Здесь написано, – начал читать Рид, – Марион Эллиот, родился в Хьюстоне, штат Техас. – Он кивнул, продолжая читать. – Ну, согласно этому, он на тридцать лет старше нас.
Конечно, у нас не одинаковая дата рождения. Однако все мы, вступив в армию в восемнадцать и пройдя базовую подготовку, были близки по возрасту. Мы вчетвером обменялись взглядами, обдумывая находку Рида.
– Сколько сейчас лет МакФаддену? – спросил я.
– Около семидесяти, – сказал Спарроу. – Мой отец был бы на год старше. – Он глубоко вздохнул. – Не знаю. Нет никакой прозрачной связи с компанией Эллиота и МакФаддена.
– Пока ничего не всплыло, – сказал Мейсон.
– Да, это не значит, что ее не существовало, – сказал я.
– И мы знаем, что есть связь между Хиллманом и МакФадденом.
– Почему здесь? Почему сейчас? – спросил Рид.
– Потому что с тех пор, как мы раздавили МакФаддена, каждый мелкий жулик думает, что Чикаго созрел для выбора, – сказал Спарроу с большим раздражением в голосе. – Это чертовски утомительно.
– Ты доказал, что они все ошибались, когда захватил команду Спарроу, а затем, когда раздавил МакФаддена, – сказал я. – Теперь ты продолжишь доказывать, что они ошибаются. Думаю, это связано с самим МакФадденом. Он был чертовски могуч, и судебный процесс над ним привлек много внимания прессы. Теперь он обжалует обвинения о торговле людьми, и об этом пишут все СМИ. Это как реклама для людей, окружающих город: приезжайте в Чикаго и займите место Рубио МакФаддена на вершине. Эти придурки не знают ни тебя, ни того, на что способны Спарроу. Черт возьми, чего мы достигли.
Я не подлизывался, потому что прошлой ночью потерял концентрацию. Я верил каждому чертову слову, которое говорил.
– Они не знают подразделений Спарроу, – ответил Стерлинг. – Мы должны быть готовы к этому на сто процентов. Мне не нравится то, что чувствую. Я, блять, не могу понять, в чем дело, но, черт возьми, это...
– Чутье, – сказал Мейсон. – Я доверяю любому из нас больше, чем всем гребаным технологиям в этой комнате.
Мейсон повернулся ко мне.
– Как отреагировал Эллиот, когда было сделано объявление о Хиллмане?
Эллиот не был тем, кто привлек мое внимание.
– Все были взбешены, – сказал я. – Вздохи, бормотание и прочее. Я был удивлен, что клуб «Регал» разрешил это на второй день. Мне это показалось дерьмовым.
– Он казался удивленным? – спросил Мейсон.
Я покачал головой.
– Один из лучших игроков в покер в мире не проявляет эмоций.
Пока мои друзья кивали, я вспомнил об одном игроке в покер, который наконец-то это сделал. Когда приехал в ее гостиничный номер, я не был уверен, что мы можем быть честны друг с другом, Мэдлин и я. Но мы были, по крайней мере, физически, грубыми, первобытными и чертовски настоящими.
Расхаживание Спарроу прекратилось. Он повернулся на 180 градусов и посмотрел в мою сторону. Его карие глаза были широко открыты.
– Что ты только что сказал?
– Не проявляет эмоций?
Черт, у меня были проблемы с тем, чтобы не отставать.
– Нет, – сказал Мейсон, его глаза тоже расширились. – Клуб «Регал».
Спарроу кивнул.
– Да, именно. Это может быть дерьмово, но клуб разрешил Хиллману выкуп.
Когда мы с Ридом обменялись взглядами, на мгновение мне стало приятно, что я не единственный, кто не следит за ходом этих мыслей.
Ухмылка Спарроу стала шире.