– Обещаю, я смогу справиться с Марион Эллиотом. Я не очарована. Если бы это было так, наша встреча была бы более запоминающейся. Он просто попросил меня присоединиться к нему за выпивкой, и я отказалась.
– Он поцеловал тебя.
Я выпрямилась от изменения его тона. Возможно, он расстроен тем, что я не отвечала на его звонки, но еще больше его расстроили любезности Мариона Эллиота.
– Мою руку, – тихо сказала я. – Он поцеловал мне руку.
– Я не делюсь тем, что принадлежит мне, если это не идет мне на пользу.
Я не принадлежала ему.
Я не была ему любовницей или его собственностью, которой можно поделиться.
Мое рабство было долгом, что я никогда не смогу вернуть. Это не означало, что я была собственностью, на которую можно претендовать.
Эту мантру я повторяла себе, когда границы реальности начинали размываться.
Я перевела дыхание.
– Андрос, я только что проснулась. Ты занят. Скоро мой телефон будет заряжен, и я увижу, сколько раз ты звонил. Сегодня, после турнира, я позвоню и лично сообщу, что вышла в завтрашний дневной раунд, что вхожу в число восемнадцати лучших и что держалась подальше от Мариона Эллиота. Теперь я могу идти?
– Верни телефон Митчеллу. Я ожидаю скоро увидеть местоположение твоего телефона.
– До свидания, – сказала я, передавая телефон Митчеллу.
Когда я это сделала, мои губы произнесли безмолвную мольбу.
– Босс, – сказал он в трубку. – Да, понял. Позвольте мне выйти в коридор.
Как только дверь закрылась и защелкнулась, я преувеличенно глубоко вздохнула и плюхнулась на кровать. То, что я избегала говорить Андросу правду о сумочке и ее пропаже, не отменяло того факта, что та пропала.
Уставившись в потолок, я поднесла руки к вискам и надавила, пытаясь остановить недавнюю пульсацию.
Действие не помогло найти сумочку, квитанцию или телефон, но помогло мне подумать. Кое-что еще, что могло помочь, – это завтрак. После визита Патрика я не заказала ужин.
Заставив себя двигаться, моим первым пунктом назначения было посещение ванной. Покончив с делами, я плеснула водой на скулы, удаляя остатки вчерашнего макияжа. Сделав это, я проверила щеку, обнаружив, что она больше не чувствительна, а цвет почти нормальный. На моей шее тоже не было синяков.
Были и другие части моего тела, которые были нежными. Мысли об этих болях вызвали улыбку на губах. Да, Патрик, я помню тебя. И так же быстро мысли о восторге исчезли.
Будь он проклят.
Вернувшись в номер, я вызвала обслуживание номеров. Как только завтрак был заказан, я вернулась к окну. Раздвинув шторы, я взглянула на город внизу, заметив, как утренний солнечный свет согрел стекло. Кристаллы льда, которые были раньше, исчезли, что сделало свидетельства действий прошлой ночи менее очевидными. Если бы я не видела их раньше, то можно было легко не заметить.
Наклонив голову, я попыталась найти их.
На этот раз мои чувства обрели слышимую форму, когда я крикнула в комнату:
– Будь ты проклят, Патрик. Как ты мог?
Я развернулась обратно к кровати, гадая, какие дополнительные свидетельства нашей ночи можно найти. Откинув одеяла, я вспомнила нашу ночь. Я не могла вспомнить, когда в последний раз засыпала в объятиях мужчины.
– Будь ты проклят, – снова провозгласила я вслух. – Будь ты проклят за ту игру, в которую, как ты думаешь, ты играешь. Будь ты проклят за то, что осквернил память единственного человека, которому я доверяла.
Я не была уверена как, но мне нужно было найти его или связаться с ним, и это должно произойти как можно скорее. Будет ли потеря квитанции исключать меня из турнира?
Не уверена. У меня никогда раньше не было такой проблемы.
Этому не бывать.
Глава 12
Мэдлин
– Не знаю, что еще можно сделать, – сказала я Митчеллу. – В моей сумочке нет ничего ценнее квитанции. Все остальное можно заменить.
Он покачал головой, пока мы ехали бок о бок на заднем сиденье другого такси по пути в клуб «Регал».
– Тебе лучше молиться, чтобы у них была копия.
Я и молилась.
Я молилась с такой энергией, какой у меня не было уже много лет.
– Не может быть, чтобы подобное происходило в первый раз.
Это был первый раз, когда такое случилось со мной. Мой взгляд переместился за окно на улицу и тротуар. Несмотря на более похолодание, люди в пальто, шляпах, перчатках и ботинках сновали по улице. Дела не ждали. Опустив головы по ветру, люди поплелись дальше. Это напомнило мне о людях в Детройте. Эти люди были выносливы, когда дело доходило до морозов.
– Ты показала свое удостоверение личности на стойке регистрации, – сказал Митчелл.
– Знаю.
– Ты сказала, что не выходила из комнаты.