Кем бы ни был Митчелл Леонардо, у него был доступ к финансам.
Бармен с улыбкой подошла ко мне.
– Мистер Келли, что я могу вам предложить?
Хотя она носила бейдж с именем, мне не нужно было его читать. Тина работала в клубе «Регал» по меньшей мере пять лет. Частные клубы ценили сотрудников, которые понимали нюансы работы. Умение молчать не было прописано в трудовом договоре, но было негласным правилом для сотрудников клуба. Когда этот ценный сотрудник был найден, ему или ей хорошо платили за то, чтобы он оставался на этой должности.
– Тина, я буду воду.
– Со льдом? – спросила она с усмешкой.
– Да, было бы хорошо.
Мистер Леонардо вздернул подбородок, наблюдая, как Тина уходит.
– Она красавица.
Его замечание выбило меня из колеи, но, если это начало для разговора, я им воспользуюсь.
– Хм.
Реальность заключалась в том, что Тина не в моем вкусе.
Мысли о Мэдлин проникли в мою голову.
Для кого-то, кого я годами пытался вычеркнуть из своих мыслей – пытался забыть, – всего через одну ночь, менее чем через двадцать четыре часа, я внезапно стал поглощен, зависим. Ее красота, нежная кожа, сладкий аромат и мелодия ее голоса рикошетом пронеслись в моих мыслях с тех пор, как я увидел ее за покерным столом ночью. Теперь, после того как я был с ней, мне трудно сосредоточиться на чем-то другом.
Однако этого требовала моя работа.
Я сосредоточилась на мужчине слева от меня, стараясь не показывать, что много о нем знаю.
– Мне кажется, я видел тебя вчера.
Мы оба придерживались негласного этикета смотреть прямо перед собой, наш единственный визуальный контакт был внутри отражения в зеркале.
– Ты недавно в Чикаго? – спросил я.
Хотя знание того, что мистер Леонардо был каким-то образом связан с Мэдлин, подстегнуло мое решение войти в бар, интуиция подсказывала, что в нем есть нечто большее. Что-то не так. Моя преданность Спарроу не позволит мне уйти.
– Проездом, – сказал он.
– Полагаю, ты смотрел турнир прошлой ночью. Играешь в карты?
– Нет. Моя страсть – это скачки.
– Карты легче предсказать, – сказал я. – Слишком много переменных в скачках.
Здоровяк пожал плечами и поднял бокал.
– Нет, если сделаешь свою домашнюю работу.
– Держите, – сказала Тина с улыбкой, ставя передо мной стакан воды. – Могу я предложить вам что-нибудь еще?
– Нет, спасибо. Мне скоро нужно идти.
Я вернулся к разговору с этим человеком.
– Если ты не игрок, что привело тебя на турнир?
– Разное. Я болею за одного из игроков.
– Друга? – спрашиваю я.
– Ага.
Судя по тому, как Мэдлин разговаривала с ним в коридоре вечером, я бы не отнес их к категории друзей.
– Значит, ты только и делаешь, что посещаешь турнир, а потом исчезаешь?– подтолкнул я.
Леонардо повернулся в мою сторону.
– Извини. Тебе-то какое дело?
Под его глазами были темные круги, придававшие ему вид усталый или расстроенный.
– Как члену этого клуба, мне нравится следить за тем, кто приходит и уходит. Как житель города, я делаю то же самое. Это часть того, что я делаю. Пока ты здесь только ради турнира, у нас все должно быть хорошо.
– Разговор окончен.
Он поднял лицо, взгляд переместился на дверной проем.
– Мой друг здесь. Полагаю, мы уходим.
Когда я повернулся проследить за его взглядом, у меня перехватило дыхание.
Наши глаза встретились.
Я уже слышал о туннельном зрении раньше и видел, как его изображали в фильмах. Края стали нечеткими и размытыми, и все, что можно было разглядеть, – это одного человека в центре. Я слышал об этом. Но никогда раньше не вспоминал, что испытывал, до этого момента.
Богиня, закутанная в длинное шерстяное пальто, Мэдлин была сногсшибательна.
Не было никаких сомнений, что она была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел. Она была такой почти двадцать лет назад, а сегодня еще больше. Румянец залил ее щеки, она выпрямилась. Отведя от меня взгляд, она сосредоточилась на Леонардо.
Потеря ее взгляда была подобна удару ледяного душа, охлаждающего кожу, как будто выключили солнечный свет.
– Митчелл, – сказала она отчужденным тоном. – Я почти закончила. Если Вероника вернется, скажи ей, что мне не здоровится, и я скоро вернусь.