– А я нет. Меня не интересует Марион Эллиот. Пожалуйста, поверь мне.
– Что случилось с твоей сумочкой?
Моя кожа теперь покрылась мурашками, тембр Андроса замедлился. Это было зловещее предвестие, к которому я научилась прислушиваться.
– Я не знаю. Не знаю. Я искала ее сегодня, когда Митчелл разбудил меня. Я не смогла найти. Не было другого объяснения, кроме того, что я потеряла ее прошлой ночью. Мы пошли в клуб. Я говорила с Вероникой. Ты можешь спросить ее. Я была там. Я похлопотала о получении фишек и о месте в турнире, если сумку не удастся найти. Она выдала мне новую квитанцию. Та в кармане пальто. Я могу показать.
Мои предложения произносились все быстрее и быстрее по мере того, как каждое слетало с моих губ.
Я повернулась к прикроватной тумбочке.
– Может... – Я искала любую возможность. – Может, горничная нашла ее, когда убирала комнату. – Мои глаза расширились. – Да, в этом есть смысл. Я думала, что искала тщательно, но, возможно, это не так. Может, она упала. Да, под кровать. Я была слишком расстроена, чтобы проверить так тщательно, как следовало. Она нашлась. Это все, что имеет значение.
Андрос подошел ближе, его взгляд снова сфокусировался на мне. Кончики его пальцев скользнули по моей щеке, посылая холодные мурашки по спине. Озноб заметался, как крошечные насекомые, избегающие известной угрозы. Его прикосновения продолжали двигаться вниз по моей шее и к плечу. Внезапно его пальцы вплелись в мой длинный хвост и дернули голову назад. Потолок исчез, когда его лицо материализовалось в нескольких дюймах от моего.
– Это все, что имеет значение?
– Нет, – сумела я ответить. – Мне жаль, что я не нашла сумочку. – Теперь слезы текли из моих глаз. – Андрос, пожалуйста. У меня турнир.
– Правда. – Его свободная рука снова потянулась к моей щеке. – Возможно, не такое заметное напоминание о том, кому ты принадлежишь.
– Мне не нужно напоминание. Я была здесь, как ты сказал, и с Митчеллом. Я знаю, кому.
От этих слов у меня скрутило живот, когда на ум пришло другое имя, которое я безуспешно пыталась забыть. Это было имя человека, которому не нужно демонстрировать свою силу подобным образом.
– Скажи мне.
– Тебе. Андрос. Тебе.
Он распустил мой конский хвост, давая мгновенное облегчение коже головы.
– Повернись, Мэдлин. Я хочу, чтобы твои руки были на кровати.
Облегчение испарилось, когда я подчинилась, в моем сознании смешалось то, что должно произойти. Моя грудь обнажена, но на мне все еще были брюки и ботинки. Он не приказывал мне снимать их. Это был не секс. Или, может секс?
У меня перехватило дыхание, и кровь застыла в жилах, когда я услышала, как Андрос расстегивает свой ремень.
– Мне больно от необходимости это делать.
Моя голова упала вперед, я приготовился к тому, что должно произойти.
– Твои брюки.
Я выпрямилась, мои пальцы дрожали, но я расстегнула тонкий пояс и пуговицу и опустила молнию. Прежде чем брюки упали, я посмотрела вверх.
– Андрос, пожалуйста.
Именно тогда я поняла, что его ремень был в руках, полностью вынутый из петель, но брюки все еще были застегнуты.
Как бы безумно это ни звучало, я испытала мгновенное облегчение, узнав, что не будет секса. Но так ли это?
Секс по обоюдному согласию. Что бы ни планировал Андрос, это было связано с властью. Изнасилование также было связано с властью.
Я повернулась и положила руки обратно на кровать, позволив брюкам упасть на ковер, обнажив трусики, и я молилась об ударе. Кто так делает? Кем я стала?
Тем, кто стал стойким.
– Шесть, – от его односложного предложения у меня по спине пробежали мурашки.
– Шесть?
– Количество звонков, которые ты пропустила.
Это знание усилило мой страх.
Шесть. Могу ли я принять их?
Могу, но не перед публичным выступлением.
Я затаила дыхание, мои мышцы напряглись, прекрасно понимая, что от напряжения станет только хуже.
Закрыв глаза, я закусила губу и приготовилась к удару. Я больше не стану умолять. Я не проявлю тех эмоций, которых он добивался. Сила Андроса не была врожденной; люди давали ее ему, подчиняясь его требованиям. Я дала ему все, что могла. Там ничего не осталось. Я собралась с духом.
Воцарилась тишина. Пока она не была разрезана на доли секунды свистком. Мое тело напряглось.
Ремень упал на кровать рядом с моей рукой.
– Встань, Мэдлин.
Дрожа всем телом, я встала. На этот раз он взял меня за подбородок и большим пальцем вытер слезы с обеих щек.
– Я верю тебе.
– О...
Я выдохнула, осознав, что не дышала до этого.
Его рука легла мне на плечо.
– Сегодня... ты ответишь.
Это не было вопросом; тем не менее, я ответила: