Он провел пальцем по моей щеке.
– Нет, Мэдлин. Ты будешь той, кто ты есть, моей женой, и все, от чего я хочу тебя спрятать, – это жестокость, которая происходит в этом городе. Я могу обеспечить тебе безопасность.
– Безопасность – это иллюзия, Патрик.
– Я не могу сказать тебе как, но я могу это сделать. Я знаю, что могу.
Его искренность заставила меня усмехнуться. Оттолкнув его руку, я откинула одеяло и встала перед ним, обнаженная и честная. Так больше не могло продолжаться.
– Уже поздно, – сказала я. – Мне нужно поспать, потому что у меня нет выбора. Я должна победить. Я тоже не могу сказать больше и не буду, но последствия того, что я не выиграю, слишком грандиозны, чтобы это было возможно.
Оглядев пол, я нашла свою ночную рубашку. Натянув ту через голову, я улыбнулась.
– Спасибо.
– За что, черт возьми, ты меня благодаришь? – Он тоже встал и начал собирать свою одежду. – Я предложил тебе решение, но ты говоришь так, будто не хочешь его принимать.
– Я благодарю тебя за сегодняшний вечер и прошлую ночь. Я не могу принять твое предложение, но знай, что я тебя не забуду.
Никогда не забывала.
Его боксеры были на месте, а брюки надеты, но широкая грудь была обнажена.
– Мы все еще не поговорили. Я заслуживаю хотя бы одного ответа.
Я натянула кружевные стринги и вернула их на место, прежде чем разгладить ночную рубашку. Наши взгляды встретились.
– Я не уверена, что смогу дать ответ. – Мой подбородок вздернулся. – Но давай, спрашивай.
Он потянулся к моим рукам.
– Что случилось? Почему ты исчезла?
Я закрыла глаза. Воспоминания приходили и уходили в вихре хаоса.
Страх.
Страдания.
Ужас.
Даже радость.
Все это было целую жизнь назад.
На ум пришел мертвый взгляд Андроса.
Я заключила сделку с дьяволом, и при тех же обстоятельствах я бы сделала это снова.
Когда я открыла глаза, Патрик смотрел на меня сверху вниз.
– Мне было восемнадцать. Всякое случается, когда тебе восемнадцать.
Его шея выпрямилась.
– Что именно?
– Вещи, которые выходят за рамки нашего контроля. Все, что сейчас имеет значение, это то, что мы оба... – я выдавила улыбку. – ...добрались до другой стороны.
Это было не все, что имело значение, но это было все, что я хотела сказать.
Приподнявшись на цыпочки, я целомудренно поцеловала его.
– Это относится и к тебе тоже. Твоя одежда... – Я подняла его пиджак, почувствовав роскошную смесь шерсти, и протянула ему. – ...стоит дорого. Я наблюдала за тобой. Ты ставил на турнир сотни тысяч долларов. Подумай о том, где мы были. Не должно быть никакой печали. На самом деле, мы должны поздравить себя. Мы сделали это.
– Помнишь, что ты сказала о деньгах и счастье? – спросил он, набрасывая пиджак на свои широкие плечи.
Эти два понятия не приравниваются друг к другу.
Я кивнула.
– Я бы отдал все это, чтобы обнимать тебя каждую ночь.
Я улыбнулась.
– Ты слишком добр. Иногда то, чего мы хотим, не просто недосягаемо, а запредельно.
Я бросила быстрый взгляд в сторону окон, и пока шторы были задернуты, я вспомнила время года, радуясь, что сейчас январь, и солнце все еще будет находиться за горизонтом.
– Пожалуйста, уходи. Мне нужно поспать.
Застегнув пиджак, Патрик достал из кармана телефон, и на его лице появилась гримаса.
– Все в порядке?
– Кажется, я кое-что упустил. – Он сунул телефон обратно в карман. – Мэдлин, я не могу тебя отпустить. Скажи, что останешься... по крайней мере, до воскресенья.
– Не знаю. Это не от меня зависит.
– Водитель, или кто он там, определяет твое расписание? Или это кто-то другой?
Я не могла рассказать ему об Андросе.
Эта информация была бы его смертным приговором.
Патрика окружала сила. Однако он был спокойным и требовательным, но в то же время любезным. Он был гигантской секвойей, сильной и царственной, склоняющейся перед ветрами, но не сломленной. Андрос был разрушительным торнадо или лесным пожаром, способным уничтожить то, что оставалось невредимым в течение тысяч лет.
Я бы не позволила их путям пересечься. Патрик не понял бы жестокости Ивановской братвы.
Я скорее снова умру от разбитого сердца, чем причиню какой-либо реальный вред своей первой любви.
– Пока, Патрик. Пожалуйста, оставайся в безопасности.
Потому что ты чертовски уверен, тебя не нужно втягивать в мой мир – ты бы не выжил.
Он потянулся к дверной ручке.
– Это чертовски сложнее, чем когда ты спала.
Я кивнула, чувствуя, как на глаза навернулись слезы.
– Подожди, дай я проверю коридор.
Я протиснулась мимо него и выглянула в коридор. Очевидно, после четырех часов утра в субботу коридор все еще был пуст.