План с самого начала состоял в том, чтобы я надела именно это платье в последний день. Да, я была женщиной на мужской арене, но я была не прочь отвлечься. Если оппоненты были больше заинтересованы в моем декольте, чем в моих картах, они могли винить только самих себя.
Я нанесла немного духов между грудями. Когда я это сделала, мои мысли обратились к одному из моих возможных противников. Слова Патрика вернулись ко мне, скручивая желудок и даря прилив тепла лону.
«... знай, я думаю о том, каково это – быть внутри тебя, и о том, как ты стонешь, когда я вхожу в тебя.»
Я надула губы и нанесла еще один слой красного блеска. Закончив, я прошептала:
– Прости, Патрик. Я должна победить.
Я снова посмотрела на экран телефона. Черт!
Уже почти половина одиннадцатого.
Я перестала расхаживать у окна. Выглянув, я оценила движение внизу. Поздно ночью мы добрались до «Палмер-Хаус» менее чем за пятнадцать минут. Это было не поздно. Несмотря на снег и холод, город этажами ниже был полон людей, снующих туда-сюда. Те, кто был закутан с головы до ног, стояли вдоль тротуара, автомобили всех размеров и цветов заполняли улицы.
Это было до смешного близко к дурному тону. Мне не следовало появляться в клубе «Регал» как раз в тот момент, когда должна была начаться игра.
Я нажала кнопку и снова набрала номер Митчелла.
Три гудка.
«Оставьте...»
Нажав «Отключить», я бросила телефон на кровать.
Этого не может быть. Я зашла так далеко, и не могу теперь не участвовать.
А потом это обрушилось на меня, как тонна кирпичей. О мой Бог. Как я могла быть такой глупой?
– Будь ты проклят, Патрик, – сказала я, ни к кому не обращаясь. – Я не проиграю. Я не буду выводить деньги. Этого не произойдет. Была ли я параноиком или Патрик мог каким-то образом нести ответственность за задержку Митчелла?
Как и во всем остальном с момента возвращения в Чикаго, я ни в чем не была уверена.
Это было не совсем правдой. Я знала две вещи: мне нужно попасть в клуб «Регал», и мне нужно попасть туда как можно скорее.
Я открыла журнал вызовов. Если бы у меня был номер Патрика, я бы позвонила ему и высказала свое мнение. Однако, независимо от причины, Митчелл пропал без вести. Я не хотела обращать на это внимания, но в какой-то степени это было так. Это было на него не похоже, и я волновалась.
По мере того, как мое разочарование росло, я почувствовала укол сочувствия к Андросу прошлой ночью, когда я не ответила на телефон.
Вернемся к моему журналу вызовов.
Я остановилась на телефонном номере Андроса. На самом деле это был не номер. Он казался заблокированным, но я знала, что с моего телефона звонок дойдет.
Если я была в Детройте, звонить Андросу разрешалось только в случае крайней необходимости. Правила могут не применяться здесь, за городом, и опять же, могут. Когда дело касалось Андроса Иванова, не было предположений. С каждой минутой я убеждалась, что ситуация становится очень близкой к чрезвычайной.
Как раз в тот момент, когда я собиралась позвонить, зазвонил мой телефон, вибрируя в руке и доводя мои и без того измотанные нервы до предела. Это Митчелл или Андрос?
Сделав глубокий вдох, я прочитала надпись на экране.
НЕИЗВЕСТНЫЙ НОМЕР
Это Марион? Кто еще это мог быть? Откуда у него мой номер?
Я знала, что не давала его ему. С другой стороны, Андрос велел мне отвлечь его. Я надеялась, это включало номер телефона. Второй звонок эхом отразился от стен.
– Алло, – сказала я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно.
– Мэдлин, где ты?
Я преувеличенно глубоко вздохнула. Это был Марион.
– Я все еще в гостиничном номере. Мой водитель еще не приехал.
– Нет, так вообще не пойдет. Большинство участников уже здесь. Хотя должен сказать, кое-что происходит. Я надеялся избежать остальных и провести время вместе.
– Кажется, я застряла. Не могу до него дозвониться.
– Где сказала, ты остановилась? В «Палмер-Хаус»?
Я говорила ему?
Могла.
– Да, в «Палмер-Хаус».
– Мой водитель будет там через двадцать минут. Я скажу ему, чтобы он нарушил все законы, но, конечно, чтобы его не поймали.
– Мне не следует этого делать, – сказала я. – Уверена, Митчелл просто застрял в пробке.
– Если он прибудет раньше Джастина, позвони мне, и все будет хорошо. Я годами ждал возможности бросить тебе вызов в финальном раунде турнира. Твое имя в списке было тем, что заманило меня на этот турнир. Я не позволю опоздавшему водителю вмешиваться в мои планы.
Марион приехал из-за меня?
Это требовало большего обдумывания. Сейчас не время. Я была в отчаянии, более сильном, чем хотела казаться.