Я не хотела быть здесь.
Я бы пошла куда угодно.
Мой палец скользнул по ушибленной щеке.
Я понизила голос.
– Ублюдки. Я жду своего часа. Пройдет совсем немного времени, и я заберу то, что принадлежит мне, и уйду.
Мое чувство не было детским желанием новой жизни, такой как сказки и ложь, которые мне рассказывали до того, как у меня отняли семью. Я знала, что рыцаря на белом коне не существует, и ждать Прекрасного Принца было пустой тратой времени.
Единственным человеком, который мог спасти меня, была я сама.
Однажды так и будет.
Я расправила плечи и посмотрела себе в глаза.
Сегодня не такой день. Это не тот риск, на который стоило идти.
Мои приоритеты высечены в камне.
Некоторые вещи стоили пожизненного заключения, и я бы на него пошла. Тем не менее я сохраняла надежду на условно–досрочное. Заставив себя улыбнуться в зеркало, я сказала себе, что заработаю его либо хорошим поведением, либо действительно плохим. Свобода заработана или свобода украдена. Мне все равно.
Андрос владел моими секретами, но, к счастью, не моим сердцем. В течение последних пяти или более лет мое тело также было вне его досягаемости. Вор в законе Ивановской братвы – русского братства – и я пришли к взаимопониманию.
Мой желудок скрутило.
Несмотря на это соглашение, я все еще принадлежала ему, что делало меня неприкасаемой для остальных в братве. В то же время он был волен делать с другими женщинами все, что ему заблагорассудится. Честно говоря, я полагала, что ему наскучила, но все же отказалась от того, что он получил. Новая договоренность была лучшей из всех до сих пор. Однако, как и во всех переговорах по договоренности, все может измениться в одночасье. В случае Андроса и братвы Иванова подбросить десятицентовик был бесполезным шансом.
Килограмм кокаина.
Партия метамфетамина, героина или новейшего уличного фаворита – оксикодона.
Выплата в миллион долларов.
Незаконная поставка оружия.
Мир Иванова располагался на границе Канады, в черте города Детройт. Возможности были безграничны. Морские пути в страну и из нее были воротами к богатству и власти.
Подняв подбородок перед зеркалом, я выдохнула и уставилась в свои собственные зеленые глаза.
Сегодня я сосредоточусь на следующем часе игры в покер, а потом смогу отдохнуть.
Открыв дверь в коридор, я замерла и ахнула.
Последний раз я такое видела только во сне.
Я потянулась вперед. Под моим прикосновением билось сердце, его тепло излучало жар, как пламя от костра. Черт.
Это был не сон и не призрак.
Глава 3
Патрик
Ее зеленые глаза широко распахнулись, и она запнулась, когда ее нежная рука коснулась моей груди. Прикосновение мгновенно вспыхнуло, превратившись из искры в пламя. Мэдлин, должно быть, тоже это почувствовала, потому что так же быстро отдернула руку.
Мой тон понизился.
– Миссис Келли, прошло много времени. Добро пожаловать обратно в Чикаго.
Мэдлин вздернула подбородок.
– Это не мое имя. Возможно, вы меня с кем-то путаете.
Ее внутренняя реакция не соответствовала словам. Мэдлин была азартным игроком, но когда она увидела меня, ее маска разбилась вдребезги. Несмотря на ее попытку казаться равнодушной, тело выдавало ее. Ее учащенное дыхание, приоткрытые губы и раздувающиеся ноздри были лишь немногими признаками.
Боже, она была потрясающей.
У меня не было никаких сомнений.
Может, прошло семнадцать лет с тех пор, как я в последний раз видел ее, но я узнал единственную женщину, которая взяла мое имя и сердце.
Я не ошибся.
Мое тело знало её так же хорошо, как и разум.
Легкая усмешка появилась на моих губах, когда я оглядел ее от блестящих черных волос до туфель на высоких каблуках. Уже не ребенок, Мэдлин Келли была всем, что я помнил, и даже больше. Она стояла, как королева, какой я всегда ее считал, плечи были расправлены, шея прямая. Соблазнительный аромат ее духов плыл вокруг тонким облаком. Как сельская местность после дождя, она вызвала у меня образы цветов возле коттеджа. Ее платье было роскошным, возможно, оригинальным дизайнерским, и то, как оно подчеркивало ее грудь, вызывало у меня желание сорвать его с ее изгибов. Туфли на ее ногах, без сомнения, были высокого класса. Бриллианты в ушах, и на ней было больше косметики, чем я предпочитал. Тем не менее, под дорогой оберткой она определенно была той женщиной, которую я помнил.