Валерон вертелся рядом и давал советы, пустые и глупые, но с видом сантехника с высшим сантехническим образованием и огромным опытом работы. Я терпел, хотя был уже на грани. Понимал: сорвусь — и меня понесет, могу в запале сказать то, чего Прохорову знать вообще не нужно. Он и так чересчур глубоко влез в мои секреты.
Полюбовавшись на новую фаянсовую посудину, демонтированную Прохоров решил оттащить старьевщику и спросил, не против ли я.
— Я-то не против, но старьевщику битый унитаз зачем?
— Не знаю зачем, но нам он точно не нужон. А он кудысь продаст, зуб даю. Посудина-то красивая. Под вазон пойдет. Опять же навоз внутрях уже перепревший. Несу? Или сам в сад выставишь?
Навоз «внутрях», если это был он, был не перепревший, а уже закаменевший. Вряд ли он принесет хоть какую-то пользу посаженным растениям.
— Ага, под хризантемы, — хохотнул я. — Неси.
— Тогда завтрева оттащу. Седня поздно уже людей беспокоить-то. Пока гляну, у нас в саду твари разложились или нет, так что не пугайся, ежели кого в окно увидишь.
— Да там никого уже не увидишь.
Прохоров ушел в сад, а я наконец отвел душу так громко и выразительно, что Валерон прижал уши и боялся что-то вякнуть в ответ.
— Такие вещи не решаются единолично! — орал я на Валерона, когда уже немного успокоился и стал способен выдавать связные фразы, а не только ругань и междометия.
— Да, нам не нужен четвертый, — вторил мне Митя. — Нам и втроем было хорошо.
— Чего хорошего? — начал оттявкиваться Валерон, не желая сдавать позиции Мите. — Кто-то должен заниматься бытом, пока ты спасаешь мир. Митя — силовая поддержка, я — мозговая. А кто будет следить за остальным? А так все в плюсе. И даже Прохоров. Он вон сколько ништяков с тебя уже получил, а получит еще больше. А за это с него требуется всего лишь вспомогательные функции.
— Для вспомогательных функций можно было бы кого-нибудь нанять, — разозлился я. — Для этого совершенно необязательно выдавать наши секреты первому встречному.
— Да какой же он первый встречный? — развел в удивлении лапы Валерон, отчего чуть не шмякнулся. — Я к нему присматривался долго. В Дугарске он нам лучше всего подходит. А поскольку ты этого никак не хотел понимать, то пришлось немного подтолкнуть события.
— В следующий раз советуйся со мной перед подталкиванием. Иначе я посчитаю это нарушением нашего договора. Каждый лишний человек в нашей команде — лишний.
— Почему это? — надулся песик.
— «Was wissen zwei, wisst Schwein» — что знают двое, то знает и свинья. У нас секретная миссия.
— Мы же про нее конкретно не рассказали. А Прохоров о чем-то и сам догадывается. Лучше предотвратить утечку информации клятвой, чем потом хвататься за голову.
— Валерон, я все сказал. Еще один такой выверт — и пойдет вопрос о расторжении договора.
— Ты без меня реликвию не соберешь, — не впечатлился моей угрозой Валерон.
— Уверен? Я примерно понял, как ты изменил заклинание. Его можно изменить и дальше. Поэкспериментирую на чем-то, чего не жалко, найду рабочий вариант.
Валерон сложил голову на лапы и страдальчески на меня посмотрел.
— Я же хотел как лучше…
— Благими намерениями дорога в ад вымощена.
— Валерон плохой, — резюмировал Митя. — Валерон не думает, хотя у него есть мозги. Может, в них нужно что-то улучшить?
— Я сам тебя сейчас как улучшу, железяка! — ощерился Валерон, разом перестав напоминать несчастного забитого домашнего песика. — Сам про меня проболтался Прохорову, а потом что-то вякаешь о моих мозгах. Свои улучши.
— Я учусь. Ты — нет.
— Ой, все, — обиженно всхлипнул Валерон. — Так и знал, что зря договор заключал. Лучше вернуться в свой мир пустым, чем быть в услужении у тирана, которого поддерживает бездушная железяка.
Если он хотел меня пристыдить, то просчитался.
— Предлагаешь расторгнуть договор? Не могу противиться твоему желанию. Конфеты опять же сэкономлю.
— Конфеты не трожь! — сурово насупился Валерон. — Это святое. Ладно, пристыдили, уговорили. Больше такого не будет. Но Прохоров нам был нужен, да он и сам бы не отвязался.
Стукнула входная дверь, и мы затихли, потому что обсуждать при Прохорове, как мы с ним лопухнулись, было несколько опрометчиво.
— Ну че, — жизнерадостно сказал Прохоров, — под листьями уже все разложилось. Эх и зацветет в следующем году этот сад, ежели зона до него не доберется.