— А как вы определяете, что открылось искажение?
— Артефакты срабатывают. Но готовимся мы раньше. В Дугарске есть человек с развитым предвидением, практически не ошибается. По месту, правда, точно не говорит, но количество и размер уже сообщает.
— Что ж вам ваш человек про кражу артефакта не сообщил.
Козырев помрачнел, зло дернув углом рта. А тема-то оказывается, болезненная…
— Не почувствовал в этом для себя угрозы. Наоборот сказал, что исчезновение во благо. Мы поэтому и не особо ищем похителя или похитителей.
Признаться я сильно удивился этому ответу.
— Говорят, что теперь зона рванет быстрее.
— А ты слушай больше досужих кумушек на рынке. Еще не то наговорят. По этой ночи приношу свои извинения, если ты в них нуждаешься. Судя по тому, что ты жив, а Астафьев пропал, справился ты и без нас.
Я опешил.
— Вы намекаете, что я Астафьева убил и скормил кракелацу? — спросил я насмешливо, но Козырев не повелся.
— Я тебя ни в чем не обвиняю и рад, что ты выжил. Меня беспокоят неясности с Астафьевым. Его артель, точнее ее остатки, заявили о пропаже главы. Мол, ночью вышел — и не вернулся.
— Его мозгодав тоже не вернулся из зоны. Но мне кажется, что он отсиживается где-то неподалеку, ожидая остальных.
— Не исключаю, — согласился Козырев. — В город Осип Баранец не заходил, это точно. Прихватили бы его сразу с такими обвинениями. Думаешь, Астафьев что-то тихо забрал и ушел?
— Не мне знать, где он сейчас.
Возможно, еще в желудке кракелаца, а возможно, уже лежит кучкой удобрений. Кракелацы — они скоростные, если их ничего не сдерживает в пространстве. Допрос был странный. Поневоле я заражался подозрительностью Валерона и начинал думать, что на стороне Астафьева играл не только Михайлов, но и Козырев. Объяснения о снятии наблюдения выглядели логичными — не так много дружины у князя, чтобы оставлять кого-то в засаде на одного при опасности всему городу. И все же выглядело странным, что сняли наблюдателей именно в тот день, когда Астафьев пошел меня убивать. Признаваться в убийстве Астафьева точно нельзя, как бы мне ни втирали по поводу моей правоты и отсутствия претензий.
— Проверь, не пропало ли чего из мешков.
— Даже если и пропало, не скажу. Там всякая алхимическая дребедень, — ответил я. — Я особо не рассматривал. Деньги только изъял.
— Деньги? — удивился Козырев. — И много было?
— Не особо, — уклончиво ответил я. — Сдать в казну князя?
— Я от его имени выдал расписку, что претензий от княжества к тебе нет, — напомнил Козырев. — Про деньги я не знал, но чего уж теперь. Теперь это будет незаконное изъятие, даже если ты сдашь хотя бы часть. Можно, конечно, не напрямую. Говорят, ты имуществом купца Воробьева интересовался…
— Не то чтобы им. Я заходил узнать про соседний дом. Он сам мне не нужен, а вот отапливаемый сарай на той территории я бы купил отдельно. Отдельно продавать владелец не хочет, что я выяснил у клерка. Тот меня заболтал так, что я зачем-то взял выписки по имуществу в Володаре и Тверзани. Выкупить?
— Князь был бы очень признателен и точно закрыл бы глаза на пропажу Астафьева.
Намек был более чем прозрачный. Кроме того, это почти соответствовало моим планам, за маленьким таким исключением: я пока не знал, стоит ли в эту недвижимость вкладываться вообще. Ибо если куплю развалины, Валерон мне плешь проест. Конечно, это можно считать инвестицией в хорошие отношения с князем. Правда, на такой аргумент Валерон возразит, что я уже свой вклад сделал, отремонтировав пианолу. Только, похоже, выбора мне не дали.
— Только за покупку имущества Воробьева или возможны варианты?
— Только его. Остальным финт с выкупом провернуть не удалось. Компенсации выплачивались, но не столь большие. Княжеский делопроизводитель, конечно, продает выписки, но это далеко не компенсировало княжеские траты.
Расставаться с тысячей придется в любом случае, это я уже понял.
— Вопрос. Если зона вернется к прежним границам, не будет ли иметь Воробьев претензий ко мне?
— Ты же Воронов, — хмыкнул Козырев. — Тебе ли бояться каких-то там Воробьевых? Нет, конечно. Покупка будет у князя. Сразу посылай купца к Василию Петровичу. Если, конечно, зона сдвинется обратно.
Последнее было сказано с явной насмешкой.
— Хорошо, выкуплю после занятий, — решил я. — Сейчас я бы убрал в доме, а то и не позавтракать нормально.
Козырев мой вариант принял и попрощался, а я действительно принялся разгребать бардак, прервавшись только на появление Валерона.