— Григорий, я сказал — нет. Я тебе очень признателен за помощь, но мой дом неприкосновенен.
— Петь, ты пойми, у меня ситуевина ваще безвыходная, — жалобно сказал он. — И по твоей вине.
— С чего вдруг? — удивился я.
— Ну дык. Ежели б не ты, я бы сродство не получил к артефакторике-то. А если бы не получил сродство, меня бы из съемной комнаты хозяин не выставил. Заявил, падла, что артефактору не сдаст ни угла своего дома. Причем сразу, как я с зоны пришел, так и выставил с вещами-то. Я потыкался, да никто не сдает артефакторам-то.
— А как же Уваров с Никитиным?
— У Уварова с артелью свое жилье, там они свои порядки устанавливают. Никитину с хозяином повезло: хоть деньгу с него дополнительную дерут, но из комнаты не выставляют. Но комната та — одно название, раза в четыре меньше твоей. Спальник бросить некуда.
— У меня тоже некуда. Я против того, чтобы у меня кто-то жил. Так что прости, Григорий, но тебе придется уйти.
— Дык поздно уже. Куда я на ночь глядя-то пойду, — заявил Прохоров. — Против так против, понял, принял. Завтра уйду, сразу утром искать дальше, — он тяжело вздохнул. — Но седня ночевать мне на улице, если ты не сжалишься. Я ж по твоим делам бегал, времени сколько потратил. Никак не успею седня угол найти.
Он скривил жалобную рожу, которая у него вышла так себе. И все же он действительно бегал по моим делам, отчего упустил возможность найти другое место для ночевки, поэтому скрепя сердце, я разрешил ему перекантоваться эту ночь у меня, но с условием, что завтра утром он уйдет.
— Я и ужин могу сварганить, — щедро предложил он.
— Варгань, — махнул я рукой, понимая, что сейчас он беспокоится больше о себе, чем обо мне. — Из всего, что найдешь в погребе.
Глава 23
Ужин Прохоров честно приготовил, и включал тот не только нажаренную картошку, но и нарезанные грузди. Последние он от души заправил луком и чесноком и полил подсолнечным маслом, отметив его ароматность. Приготовил он две миски, но внезапно из-под кровати вылез Митя, держащий в манипуляторах красненькую Валероновую миску.
— Ему тож надо? — удивился Прохоров. — Он рази ест?
— Переработка пищи в магическую энергию, — с ходу придумал я.
— И гадит поди?
— Безотходное производство, — пояснил я и самостоятельно положил порцию Валерону: и картошки, и груздей.
— Предупредил бы, я бы больше сделал, — сказал Прохоров, грустно осматривая оставшуюся часть.
— Это сложно. Он не всегда выражает желание получить энергию альтернативным путем.
Митя благодарно скрежетнул и полез с миской опять под кровать.
— А че он там жрет? — спросил любознательный Прохоров.
— Стесняется. Ест неаккуратно, — пояснил я.
Из-под кровати раздалось чавканье, не слишком похожее на металлический лязг. Я постарался его заглушить, принявшись расспрашивать Прохорова, как прошел его последний поход в зону, параллельно гремя чайником и с шумом передвигая табуретку.
— Да сиди ты, сам поставлю, — рявкнул на меня Прохоров. — Видно же, что не восстановился, двигаешься как калека. А мне не тяжело.
Чайник он у меня отобрал, заполнил водой и водрузил на плитку. Валерон, похоже, намек понял и не издавал ни звука. Через некоторое время Митя выбрался из-под кровати и протянул мне пустую посудину.
— Добавки не будет, — сурово сказал я. — Хватит некоторым и моей энергии.
— Какой твоей? Заполнять вздумал? Сдурел? — сразу возмутился Прохоров. — Те че целитель сказал? Беречься. Пусть лучше картошку жрет. Ее у тя много. К сырой, кстати, он как?
— Отрицательно, — ответил я.
— Ниче, зато жрет не больше нас, — оптимистично сказал Прохоров. — Хотя… Он же мельче намного… Тяжелый, зато.
Рассуждая о причинах повышенной обжористости Мити, сам Прохоров ел с хорошим аппетитом и не думал откладывать часть своей уменьшившейся порции в протянутую миску. Впрочем, как и я. От удара, нанесенного моей магии, я уже частично оправился, и организм требовал восстановить потраченные на кризис ресурсы.
После ужина Прохоров воспылал желанием отмыть пол, на котором была размазана грязная сажа. Вообще, пол, наверное, скоблить придется, чтобы убрать места, превратившиеся в уголь, так что я с чистой совестью делегировал Прохорову это грязное дело, а сам надел жилетку с подогревом и пошел в дальний конец участка.
Как я и думал, Валерон появился там очень быстро — не пожалел своей энергии на бесплотный вид.
— Готовит Прохоров хорошо, — воодушевленно тявкнул он. — Можно оставлять.
— Где я его оставлю? У нас нет места.