— Попробуй на крышу прыгнуть! — крикнул я. — И осмотрись там. Проверь, не идет ли кто к нам.
— Крыльев у него не будет? — хмыкнул Прохоров.
— Это же паук.
— И че? Паукам нельзя приделать крылья?
— Можно, наверное, — ответил я, удивившись, как мне самому раньше не пришло в голову, что к схеме можно добавлять не обязательно схемы деталей, выпадающих из тварей. Можно же добавить и что-то свое. И если получится ерунда — просто демонтировать. — Но одних крыльев, чтобы летать, ему будет мало. Строго говоря, они ему вообще для полета не подойдут. Чисто теоретически, ему можно сделать выдвижной винт.
И я даже стал прикидывать, как это можно реализовать. Двигатель должен потянуть такую нагрузку. Но как сделать сам винт, чтобы он и места немного занимал, и обладал достаточной грузоподъемностью? В зоне у Мити летать может и не получиться, но я же его собираюсь использовать не только в зоне.
— Митя, пойдем домой, — скомандовал я. — Считать будем.
И беседу проводить на тему: «Болтун — находка для шпиона».
Глава 25
С Митей я первым делом провел беседу, пояснил, что о Валероне никто посторонний знать не должен. А Прохоров — посторонний. Он у нас поживет недолго, а потом уедет. И нужно, чтобы наши секреты не уехали с ним, потому что, когда секреты уезжают, они перестают быть секретами.
Не знаю, что уж там у Мити в голове отложилось, но он проскрипел:
— Про Валерона никому не говорить. Он существует только для тебя и меня.
— Я еще для себя существую, — неожиданно возразил Валерон. Он не проявился и давал понять о своем присутствии только голосом. — Но да, я — тайное оружие.
— А я? — спросил Митя.
— А ты — явное. Набирающее мощность.
Митя радостно вытянулся.
— Так что там с приехавшим мужиком? — не выдержал я.
— Точно по твою душу. Имени твоего ни разу не называл, но расспрашивал о глубиннике. О тех, кто его добывал. А потом о механике. Мол, часы у него сломались. Твой адрес ему дали. Так что придет сам. Я так понимаю, ему нужно удостовериться, что ты — именно тот, кого заказали. Смысл ему бесплатно левого парня убивать? Ему же не за количество платят, а за точность.
— Вариант, что у него действительно часы сломались, отвергать не стоит.
— Он к тебе идет, так что посмотришь сам. А я бдю.
— И я бдю, — гордо сказал Митя.
— С вами, бдительные вы мои, я точно в безопасности.
— А то, — гордо сказал Валерон. — В одном можешь быть уверен: ему теперь будет куда сложнее выполнить заказ.
— Что ты опять спер?
— Почему сразу спер? Реквизировал, — возмутился Валерон. — Получилось только набор зелий, остальное все на виду не стояло.
— Вернуть надо, — твердо сказал я. — Пожалуется князю, начнется расследование. А оно нам надо?
— На нас не выйдут, — сдулся Валерон.
— Персонал гостиницы обвинят. Их проверят и начнут поиски того, кто стырил. Так что пока пропажу не заметили — верни. И присмотрись к мужику на предмет татуировки.
Валерон немного поартачился, не желая расставаться с добычей, но делал это без особого азарта, а потом так же незаметно исчез, как и появился.
А я решил прикинуть, как должен выглядеть пропеллер, чтобы в разложенном виде на нем появлялась функционирующая руна «Легкость», а заодно залез в учебник по рунам, чтобы понять, как ее можно экранировать: в нелетающем виде Мите легкость не нужна, даже может влиять на устойчивость и боевые качества. Вычитал пару вариантов, но проверить не успел, потому что от калитки позвонили.
Как я понял, это оказался тот самый скупщик, а уж фальшивый или настоящий — определю позже. Выглядел он этаким плотным жизнелюбивым щеголем, которому не место в приграничной зоне, но чувствовал себя уверенно.
— Вы ко мне?
— Добрый день. Если вы господин Воронов, то к вам, — улыбнулся он мне, при этом с легким недоумением оглядывая мою фигуру.
Наверное, не так представлял себе борца с глубинником, ну или того, кто благополучно избежал двух покушений. А может, я с ныне бритой головой казался ему если не бандитом, то близко к этому. Хотя… бритым налысо можно быть и после тяжелой болезни, к которой можно было отнести мое эксцентричное повышение сродства.
— Я — Воронов, — подтвердил я. — Чем обязан?
— Истомин Виктор Алексеевич, — назвал он себя он. — Представитель компании «Крестов и сыновья».
Последнее он произнес гордо, как будто это должно было для меня что-то значить. Но я раньше об этой компании не слышал, поэтому кивнул, показывая, что принял к сведению, и представился полностью: