А когда снимал замок, я внезапно вспомнил о еще одной вещи, которую точно никуда не упаковывал. Точнее, двух вещах: двух коробках с конфетами. Прохоров был уже около подводы, а Валерон тихо ругался рядом на мою расточительность, поэтому я спросил, не опасаясь, что наш разговор услышат:
— А скажи-ка, друг любезный, куда делись две коробки конфет?
— Каких конфет? — слишком картинно удивился Валерон. — Твоя жестянка с монпансье в чемодане. Я не идиот, ломать об жженый сахар зубы.
Зря он так. Монпансье оказалось очень даже вкусным. И что, что это всего лишь карамелизированный сахар? Главное — получаемое удовольствие.
— Я про шоколадные, которые привез из Гарашихи и собирался презентовать княжне.
— Пф, княжне. Я нашел им лучшее применение, — гордо сказал Валерон.
— Сожрал?
— Не сожрал, а использовал по назначению. А что было делать? Они хорошо успокаивают нервы. Но я не все потратил, две конфеты еще остались. Можешь презентовать. Я тебе выдам.
— Конфеты презентуются коробками.
— Вот уж глупости. Я, к примеру, был бы счастлив, если бы мне их дарили даже поштучно. Каждый день было бы неплохо.
— Было бы неплохо, если бы ты не трогал то, что я отложил на поддержание хороших отношений с княжеской семьей.
— Поддержание? — недовольно фыркнул Валерон. — После того как тебя выставили из твоего же дома, ты говоришь о каких-то хороших отношениях? Да их не поддерживать, их восстанавливать надо до приемлемого уровня, они почти порваны по вине князя, который относится к тебе без должного уважения. Если хочешь знать, уничтожение конфет, предназначенных княжне, — это меньшее, что я мог сделать для реализации мести.
— Только мести нам сейчас не хватало. Нельзя жрать все, что тебе хочется, не задумываясь о последствиях.
— Ну извини, — покаялся Валерон. — Если честно, я сильно перенервничал, когда ты горел, а мы бегали вокруг, поливали тебя, а тебе лучше не становилось. Эти конфеты так соблазнительно воняли, постоянно меня отвлекая… Я сам не заметил, как они почти все исчезли.
На последнем слове мне послышался всхлипывание, из-за чего мне даже стало стыдно, что пожалел какие-то несчастные конфеты Валерону, делающему для меня куда больше, чем княжна. Собственно, если бы не он, я был бы мертв еще в поезде. Можно сказать, он и Прохоров — мои спасители. А княжна действительно обойдется. Ей поди лучший подарок — редкие ингредиенты из тварей, а не конфеты, которые она может купить сама. Да и не хотелось дарить что-то этой семье после того, как меня лишили дополнительного источника дохода с тварей, вылезавших из искажений.
— Ладно, в честь переезда доешь эти, но больше постарайся так не делать.
— Это был форс-мажор, — уверил меня повеселевший Валерон. — Больше ни-ни. Если, конечно, у нас опять не появится запас конфет. Тут я ничего не гарантирую, ибо слаб дух мой… А шоколад, как выяснилось, еще и прокачивает мое внутреннее хранилище.
— Сильно прокачивает? — заинтересовался я.
— Почти на двести грамм теперь могу больше переносить, а по размерам — на пару сантиметров по всем трем измерениям.
Какое удобное средство для увеличения пространственного хранилища…
— Ты не привираешь?
— Сам не ожидал, вот честно, — возмутился Валерон.
— Петь, ты скоро? — гаркнул Прохоров.
— Почти закончил! — крикнул я в ответ. — Артефакт сложный, просто так не демонтировать, а я про него забыл, поскольку снаружи стоит.
— Нужно таких побольше сделать на все окна нового дома, — заявил Валерон. — Окна-то нынче размером побольше, через них даже Михайлов залезет.
А ведь точно. Сам я не подумал, что дом на день останется без присмотра, если я на следующей неделе в зону уйду. Прохоров-то уйдет еще раньше. Оставлять дом на Митю и Валерона? Про последнего Михайлов не знает, а первого я подумывал взять с собой в зону. Для защиты дома от одиночного вора Валерона достаточно, но как я потом буду объяснять появление внутри трупа полицейского? Пары дополнительных сантиметров во внутреннем хранилище моего помощника недостаточно, чтобы перенести труп в другое место.
— Займусь завтра, — решил я. — Паука для княжны я и без того собирался отложить, а уж вопросы безопасности должны всегда стоять на первом месте.
Новый дом требовал капитальной уборки, но времени на это уже не было, поэтому мы с Прохоровым кое-как подмели в тех комнатах, где решили ночевать, и на этом закончили на сегодня уборку. Вымотанными были оба, поужинали всухомятку — и отправились спать, надеясь на хороший сон в новом месте.
Посреди ночи я опять проснулся. Ощущение открывающегося искажения кого хочешь разбудит. И хоть открылось оно в этот раз не так близко, но буквально через минуту я уже стоял с топориком около входной двери, где обнаружил Прохорова. Он выглядел бодрым и довольным жизнью.