Вскочил Искра на ноги - и сердце у него похолодело.
Ни уголька у него нет. Как же...
Но тут шевельнулась за пазухой кукла, шепнула:
- Не сомневайся, Искра. Ты сам - огонь, - и показалось Искре, что слышит он голос Копья: "Не трусь, названый сын, сердце в кулак сожми. Вот бубен тебе - для шамана оружие и голос".
Вдохнул Искра поглубже - и пошёл к тордоху, что человеческой кожей покрыт.
Выскочила к нему навстречу рабыня.
- Пришёл! - шепнула, и мёртвые глаза у неё надеждой загорелись, как у живой. - Зови теперь своего отца, Искра. Сожги это поганое гнездо - пусть пепел по ветру разлетится.
Опустил Искра руку на голову медвежонка-метели, покачал головой.
- Среди келе друзья мои есть - и людям друзья. Зажгу здесь высокий костёр - тех убью, кто мне сюда добраться помог. Благодарен я тебе, красавица - но надо мне другой путь искать.
Отступила рабыня - а Искра в тордох вошёл.
Вошёл - и вздрогнул от омерзения. Глаза не смотрят - а надо смотреть.
Пол застелен не шкурами - гнилыми кишками. Над холодным очагом котёл с тухлым мясом висит. На груде старых костей - трупик младенца с вырванным сердцем. А на кишках развалилась злая нежить - так храпит, что ровдуга колышется.
Рядом с Лихорадкой - Кровавый Мор: брюхо раздулось, как у комара, что крови до отвала насосался, красно-бурое, а вместо лица - жало с копьё толщиной. Крохотные глазки гной залепил. Когтистые лапы во все стороны торчат, словно ветки сухие.
Прижал Искра к себе бубен левой рукой - а в правую ладонь дуть стал, словно в потухший костёр. И появился на ладони у него язычок живого огня, потянулся вверх, рванулся в сторону - превратился в аркан из красного жара.
Смотал Искра аркан петлями - и набросил на нежить. В два рывка привязал Мор с Лихорадкой друг к другу ремнями из яркого пламени.
Затрещала шкура у злобных тварей - и тут же проснулись они, да только уже поздно: Искра узел затянул, какому Копьё научил его - мёртвый, чтобы петли не соскользнули.
Взвыл Кровавый Мор, как ветер в тундре:
- Отпусти меня сейчас же, отродье огня! Иначе весь ваш людской род под корень изведу!
А Лихорадка:
- Спаси меня, братец! Я ещё младенцев добуду тебе!
Рассмеялся Искра и запел:
- Гори-гори, расплавься, рассыпься, пеплом разлетись! Сгинь, забудься, без следа пропади! Человеческий род под солнцем жить останется - а вы здесь смешаетесь с той золой, что вместо снега в Нижнем мире тундру покрыла.
Разгорелся огонь, загорелась от него и нежить. Завопил Кровавый Мор, так, что отшатнулся Искра:
- Слуги мои, рабы мои, немощи, горести, сумеречные воры! Бегите сюда, убейте этого мальчишку!
Оглянулся Искра - никто не бежит, никто на помощь тварям не торопится.
- Не будет вам ни пощады, ни помощи, - сказал он и снова дунул.
Охватил огонь нечисть - и превратилась она в хрусткий уголь. Хотел Искра и тордох сжечь, да побоялся, что от торжествующего огня пропадут ночные создания, что метельному его медвежонку сродни. И решил: авось, жильё само сгниёт и развалится.
Собрал Искра огонь в пригоршни и вышел наружу.
И увидел, как медведи его останки гнусных тварей в клочья терзают. Тут-то и догадался Искра, почему слуги и рабы к Кровавому Мору на помощь не пришли.
Подошёл он к медведям, погладил чёрный лёд их спин:
- Верно я сделал, что огонь в кулаке зажал. И вы, добрые друзья, сильные келе, всё сделали верно.
А вокруг тордоха, из которого ещё поднимался едкий дым, словно очаг там затопили сырым тальником, стали собираться мертвецы. И было тех мертвецов больше, чем жителей стойбища у Круглого озера, стояли они плечом к плечу - и тесно им было между сопками.
- Что же вы? - удивился Искра. - Вы ведь свободны теперь, вы сможете в Срединный мир вернуться, под солнце...
И тут мертвецы расступились - увидел Искра Тихую Птицу.
- Ы! - вскрикнул радостно. - Пришёл ты!
Улыбнулся Тихая Птица.
- Вот и случилось, как должно. Теперь и я смогу на землю вернуться: в старшем внуке твоём вернусь, Искра, жди. А в этом поганом тордохе долго ещё никто не поселится.
- Но когда-нибудь поселится? - огорчился Искра.
- Над этим ни ты, ни прочие смертные не властны.
- Дед, - спросил Искра, - а почему мёртвые не уходят?
- Помочь тебе хотят, - сказал Тихая Птица. - Один раз ты безглазых сов обманул, дважды их никому обмануть не дано. Но ведь надо тебе под солнце вернуться - ждут тебя там.
- А как? - растерялся Искра.
Взглянул Тихая Птица вверх - и топнул ногой. Дрогнула земля - и высоко-высоко вверху лучик света пробился.
Только подумал Искра, что летать он не может - тот мертвец, что ближе стоял, вынул своё ребро и на серый снег положил. Другой подошёл - и своё ребро вынул. Третий подошёл... и начала расти лестница из костей, как в праздник башню из рогов собирают на память.
И по лестнице из костей освобождённых мертвецов поднялся Искра к узкой дыре, вроде лисьей норы. Медведи мёрзлую землю раскопали - и протиснулся Искра к свету.
Уходил в Нижний мир - зимняя ночь стояла, выбрался в Срединный - весна, расцветает тундра, солнце небесный свод розовым румянцем украсило. Уходил мальчик - вернулся юноша.
Обманное время в Нижнем мире - не такое, как под солнцем.
***
Думал Искра, что сородичи уже не ждут его. Для них пропал он надолго - верно, решили, что совсем сгинул Искра. Но когда пришёл он к стойбищу у Круглого озера - встретили его. Понял Искра - ждали, именно нынче ждали.
Ранняя Заря навстречу выбежала:
- Пришёл ты! Знала я, верила я, ждала я! Недаром отец твой снился мне да ждать велел!
Копьё улыбнулся:
- Мать твоя мне сказала, да Тихая Птица во сне пришёл. После того, как пастухи Чёрной Скалы табун пригнали к Круглому озеру - подарок тебе, подарок нам...
Брусника подошла:
- Вернулся, шаман. Едва стал юношей - а уже иней чёлку посеребрил. Много видел ты, много сделал - знаю я, на сердце у меня когтистая лапа разжалась.
Глядела на Искру из-за вешал Куропатка - уже девушка, прекрасная, словно шиповник, что едва расцвёл, вся в пушистом меху, малица бисером вышита, лицо светлое, в маленьких ярких глазах сияние плещется. Ждала, что Искра подойдёт - да не подошёл он.
Нашёл Искра глазами Кедровку: и лицо у Кедровки темнее, и улыбка у неё не такая смелая. Но Искра улыбнулся в ответ - и куклу из-под парки вытащил.
- Подарок ты мне сделала, Кедровка, - сказал тихонько. - А я не отдарился. Потом, потом - хочешь - волчью шкуру принесу, хочешь - живого волка приведу, будет он тебе нарту таскать всем на зависть. А пока - пока день хорош, пока всё хорошо, пока мы с тобой победители - возьми, если рук испачкать не побоишься.
И Кедровка взяла у Искры рукавицу - старую, опалённую и вымазанную землёй.
Взяла - и спрятала под малицу, ближе к сердцу.
Словарь:
Келе - демоны, духи.
Тордох - жилище из шкур, натянутых на каркас из жердей.
Ровдуга - шкура, обработанная для постройки жилища.
Ондигил - отдушина в кровле, дымоход.
Полог - отапливаемое спальное место.
Ножница - лезвие, заточенное для бритья или стрижки волос.
Нарта - сани.
Аркан - утяжелённая ременная петля.
Плеки - обувь.
Парка - верхняя одежда.
Малица - верхняя, чаще женская, одежда.
Какомэй! - междометие, возглас изумления.
Вешала - конструкция из жердей для сушки рыбы или мяса.