Та придвинулась ближе, охваченная неодолимым желанием прикоснуться к этому блестящему панцирю и узнать, какой он на ощупь. Черепаха изогнула шею и прижалась головой к руке Адри.
– Любишь, когда тебя гладят, да?
Адри протянула руку к шее черепахи, и ее пальцы наткнулись на что-то прохладное и металлическое. Ошейник с медальоном. Нет, не ошейник, а скорее тонкое ожерелье. Адри прищурилась, чтобы прочесть надпись на медальоне в бледных лучах рассвета.
Там было написано: «Галапагоса». По спине Адри вновь пробежал холодок.
Краем глаза она заметила, что в доме зажегся свет. Она еще раз взглянула на медальон, сделала глубокий вдох и поспешила вернуться в дом.
Внутри было тепло. В кухне играла музыка. Сальса. У холодильника стояла миниатюрная сухонькая старушка – очень худая и бледная, но вполне бодрая – ждала, когда из встроенной кофеварки польется готовый кофе. Она тихо охнула, когда Адри ворвалась в кухню, и ее сморщенное лицо расплылось в улыбке.
– Адри! – Ее голос оказался неожиданно громким и звучным. – Я уж думала, ты никогда сюда не доберешься! Прости, что я тебя не дождалась, легла спать.
– Э… Доброе утро, мисс Лили… Или миссис?
Лили шагнула к ней, не давая договорить, и крепко ее обняла. От нее пахло цветами.
– Лили, – сказала она. – У нас здесь все по-простому, без церемоний.
Адри неловко высвободилась из объятий дальней родственницы, и та отступила на пару шагов, по-прежнему улыбаясь.
– Как доехала, солнышко? Как тебе спалось на новом месте?
– Лучше просто Адри, если можно, – смутилась Адри. Она не любила нежностей со стороны незнакомых людей.
Лили широко раскрыла глаза и серьезно кивнула, хотя было видно, что просьба Адри ее удивила и слегка позабавила.
– Поняла. Ты хорошо выспалась? Тебе понравилась твоя комната? Как самочувствие после поездки?
– Э… Да, да, хорошо. – Адри взяла кружку с кофе, которую ей вручила Лили.
– Я стараюсь поддерживать в доме порядок. Но эта комната пустовала уже много лет.
– Тут у вас настоящая глушь, – заметила Адри.
Лили пожала плечами.
– Да нет. Просто я уже старая, и все люди, которых я знала, давно мертвы. – Она сделала глубокий вдох. – Но зато у меня есть родной человек. Это ты! Даже не верится, да? Твой прадедушка – младший брат моей мамы. Мама родила меня поздно, почти в сорок лет, а он был на шестнадцать лет младше… И когда у него появился твой дедушка, ему было… дайка я соображу…
Адри молча пила кофе, наблюдая за тем, как Лили печатает две порции яичницы с беконом на кухонном принтере, стоявшем на стойке рядом с холодильником. Занимаясь своими делами, Лили то и дело украдкой поглядывала на Адри, на ее растрепанные волосы и пижаму, которая явно была велика ей на пару размеров.
– Яйца закончились, – громко объявила Лили холодильнику. Это была старая модель с голосовым управлением. – Как ты, наверное, уже поняла, я люблю поболтать.
Лили поставила тарелки с готовой яичницей на стол.
– А я нет, – заметила Адри. – Особенно по утрам.
Лили понимающе кивнула.
– Ладно, тогда не буду зудеть у тебя над ухом. – Лили изобразила, будто закрывает рот на молнию. Но, усевшись за стол, она продолжала поглядывать на Адри, время от времени тихо вздыхая и хмыкая себе под нос.
Наконец Адри не выдержала и спросила:
– Чего?
Лили как будто смутилась.
– Я думала, ты будешь другая. Вы, колонисты… ну, знаешь… цвет Земли. Я думала, ты будешь такой… холеной и строгой…
Колонистами восхищался весь мир, и так было всегда, сколько Адри себя помнила. Самые умные и достойные, лучшие из лучших, они породили целую культуру: им подражали, о них снимали документальные драмы, в их честь наладили выпуск портретных фигурок, они задавали моду во всем, вплоть до оттенков теней для век («Мейбеллин» выпустил серебристые тени «Фобос» и фиолетовые «Деймос» в честь двух спутников Марса, а также розовые тени «Элла» и темно-синие «Лакши» в честь самых красивых колонисток). В понимании большинства они были героями, а герои должны выглядеть соответственно.
Адри не знала, что на это ответить.
– Я хорошо маскируюсь, – сказала она наконец, и Лили рассмеялась.
– А какая у тебя специальность? – спросила она. – У каждого колониста есть своя специализация, правильно?
– У меня биология и инженерное дело. Я займусь изучением окаменелостей и современных биологических образцов. И все колонисты должны уметь ремонтировать оборудование.
– Ох, – Лили сморщила нос. – Это так сложно.
– Потерять всех, кого ты любила, вот что по-настоящему сложно, – ответила Адри и сама поняла, что ляпнула что-то не то.