Спустя пять дней, когда старик Илла снова остался дома на процедуры, Юлиан отправился собирать сведения об оборотне, который украл волшебный мешок.
Он выяснил, что зовут его Болтьюр. И этот самый Болтьюр уже два года как исчез. Тогда, после смерти Вицеллия, он бросил жену с пятью детьми — оборотни вообще плодовиты — и растворился в ночи. Никто не знал, куда и зачем. Один из истязателей вообще предположил, что Болтьюр подался в другой город. Иначе куда ему еще уходить? Пришлось Юлиану расстаться с очередными накоплениями, чтобы подкупить архивного ворона Кролдуса, дабы тот выяснил, связан ли факт пропажи Болтьюра с переводом в другую тюрьму и где его можно отыскать. Однако, к несчастью, ворон как раз собирался покинуть Элегиар.
«Время, — каркал он недовольно, — все вы, молодняк, спешите. Вам нужно знать все прямо сейчас. А мать-то наша, Офейя, не зря учит терпению, ибо оно ломает гранитные стены тугоумия. Потерпите, потерпите… Я завтра утром отправляюсь, к слову, в Багровые лиманы на ревизию исторических манускриптов в их библиотеке, так что займусь вашим вопросом, когда вернусь. К празднику Шествия Праотцов ждите результата, это чуть больше чем через год. О нет, — ворон мотнул головой, когда увидел запущенную под жилетку руку. — Если вы хотите сделать все тихо, то придется подождать. Золото здесь не поможет, ибо документы по переводам в тюрьмы и ревизиям находятся в закрытых отделах. Я уже не успею попасть туда так скоропалительно. Обождите, почтенный, что для вас всего лишь год? Не гонитесь за гарпиями».
И Юлиан смирился с ожиданием, потому что у воронов взяточничество презиралось и жестоко каралось, и один лишь старый Кролдус, считающий, что заслужил спокойную, богатую старость, годился на роль осведомителя. Брал он, правда, много, но с ним Юлиан мог не волноваться, что Илла Ралмантон прознает о скользких делах своего веномансера. Архивный ворон был хитер, опытен, имел доступ и в библиотеки, и в канцелярии, и в архивные залы. Он довлел над молодняком своим авторитетом, и никто не знал лучше структуры документооборота, чем Кролдус, о чем тот вечно любил напомнить.
Глава 4. Посол из Нор’Мастри
Элегиар. 2152 год, осень
Прошло почти полгода. Элегиар еще спал, окутанный предрассветным, сырым туманом, однако в эти ранние часы вот-вот готова была свершиться история Юга.
Минуя дворцовый парк, по-осеннему красно-рыжий, крепкие рабы доставили носилки Иллы Ралмантона до входа. Там он с помощью ступеньки вылез, одетый в свое лучшее платье: черный шелковый наряд был усыпан в плечах рубинами, гагатами и подбит у ворота и на широких рукавах беличьими животиками, — и медленно побрел внутрь, стуча тростью по плитке.
В главном зале мирно дремал черный платан, подпирающий своей кроной потолок. Здесь еще царила сонная и приятная глазу полутьма. Лампы, висящие на колоннах, были черны, а сильфы внутри них лишь иногда дрожали скромным светом, то вспыхивая порой, как звезды, то затухая.
Трость меж тем продолжала стучать и стучать, отдаваясь эхом в пустых коридорах. И вот советник уже поднялся на четвертый этаж ратуши, миновал анфиладу коридоров, пока не подошел к высокой арочной двери с вырезанным на ней платаном. Это была Мраморная комната — гордость дворца. Здесь проводились все королевские совещания и сборы консулата. Каждый васо этого зала был исписан золотом и черным мрамором. Золото обрамляло стены и проходы, бликовало с восходом солнца, заглядывавшим через прямоугольные окна, разливалось светом и оттеняло мрачность черного камня.
Вход в Мраморную комнату охраняли четверо нагов, и, увидев приближающегося консула, они как один склонили свои головы в приветствии. А после с трудом раскрыли створки дверей.
Тут же с другого конца коридора, еще утопающего в предрассветном сумраке, тоже явилась фигура в воздушных одеждах, на которых пламенели рубины. Фигуру сопровождала свита преимущественно из магов. Возглавлявший ее архимаг, будучи равным по статусу, но моложе Иллы, первым коснулся лба и поприветствовал по-южному:
— Да осветит солнце твой путь, достопочтенный Ралмантон… Ты и здесь в числе первых: ни свет ни заря.
— В нашем деле, достопочтенный Наур, — ответил Илла, улыбаясь, — всегда важно быть подготовленным и поспевать везде, где это необходимо. Иначе сама жизнь обгонит нас. И я тебя тоже, к слову, приветствую. Да благоволят Праотцы.
— Воистину, — склонил голову Абесибо.