После этих слов писарь снова позвонил в колокольчики, и двери стали открываться. Дзабанайя надел маску и растворился в осеннем рассвете, бьющем сквозь окно напротив дверей зала. Однако стоило дверям закрыться, консулат взорвался голосами.
— То, что предлагает посол, — это нарушение основополагающего закона власти консулата, Ваше Величество! — возмутился ворон Кра.
— Это попирание всех традиций! — согласился дипломат Шаний Шхог.
— Это присоединение к Элейгии земель размером в треть нашего королевства, — ответил Илла Ралмантон. — А еще выход к Рабскому простору. Если мы сможем взять и сердце Нор’Эгуса, его столицу, в чем я, правда, сомневаюсь, то в наших руках сосредоточатся все основные южные торговые пути. Род Мадопусов тянется сквозь века и берет начало от Радо Мадопуса Первого, который заложил город Бахро и поделил между сыновьями Зоро и Элго отбитые у юронзиев земли. Это достойная партия даже для нас. Это древний и благословленный род.
— Факта не отменяет, — возразил Кра. — Закон будет нарушен! Наши предки строили традиции веками, чтобы мы вытерли о них ноги?
— А что вы думаете по этому поводу, достопочтенные Обарай и Асуло? — обратился король к двум консулам.
— Нор’Эгус опасен! — кратко ответил военачальник. — Нельзя позволить этой змее вырасти, захватив Мастри, и окрепнуть…
— Осторош-шнее со ш-шловами в подобном контекште… — зловеще прошипел Шаний.
Однако военачальник Рассодель Асуло в ответ лишь брезгливо поморщился. Он держал под контролем почти всю военную структуру Элейгии. Как и многие другие представители его вида, он старательно рассаживал везде исключительно свою родню и добивался для нее чинов. Но когда он увидел, что дипломат Шаний Шхог делает то же самое и пытается поставить в командование лучниками своего зятя, то нашла коса на камень. После долгих пререканий зятя Шания все-таки посадили на это место и дали жалованье в двадцать золотых в год, однако Рассодель это запомнил.
— Да, Нор’Эгус создаст нам проблемы, — согласился веномансер Дайрик. — Они не чураются самых грязных методов. До меня дошли слухи, будто они пытались заменить достопочтенного архимага Зостру ра’Шаса сотрапезником.
Все как один скривились.
— А куда, кстати, подевался Зостра? — поинтересовался архимаг.
— Бежал на Север после неудачной попытки посадить в него червя, — послышался ответ Иллы Ралмантона.
— В Глеоф?
— Нет, еще дальше. У него не было выбора, он боялся мести короля Гайзы.
Абесибо громко расхохотался, и смех его, неожиданно ядовитый и донельзя довольный, разлился по всему залу. Некогда Абесибо и Зостра были учениками одного великого мага, Харинфа Повелителя Бурь, а потому архимаг почувствовал превосходство над своим падшим соперником.
— Здесь не над чем смеяться, — холодно заметил Илла. — Когда-то достопочтенный Харинф поднял Зостру из низов и оплатил обучение в Байве. И Зостра все помнит. Именно он помог не разрастись войне в 2079 году, склонив короля Орлалойя к миру. Хотя на тот момент он был всего лишь помощником старшего мага в Нор’Алтеле. Мы потеряли важного союзника.
— Я вижу, ты хорошо осведомлен, — улыбнулся архимаг.
— Это моя работа, достопочтенный Наур. Но давайте вернемся к Нор’Мастри.
В зале все задумались.
— Союзы нужно заключать со слабыми против сильных, — произнес военачальник. — Если мы поглотим Нор’Мастри и пойдем войной на Нор’Эгус, то сможем захватить Нор’Куртул, Сапфировый торговый путь. Либо больше…
— Это фантазии… — поморщился наг Шхог. — В змеином королевстве очень много ш-шильных магов, которые выдержат любую осаду!
— У нас тоже много магов, — прогудел военачальник.
— Там магические источники. Достопочтенный Шхог говорит истину, — заметил архимаг. — Если маги окопаются в Нор’Куртуле, то из-за источников мы будем годами осаждать их, и все без толку. С Нор’Алтелом та же история.
— Склады не бездонны, достопочтенный Наур. Люди не могут питаться магией! — засмеялся военачальник. — Их маги сами выбегут к нам, чтобы спастись от своих же горожан. Мы обсуждали проблему с рабами, думаете, у них иначе? Пусть там и меньше оборотней и вампиров, но они там есть. А вы все сами хорошо знаете, что происходит в таких городах, когда заканчиваются рабы и узники тюрем. Начинается пожирание собственных соседей, убийства и разруха!
— Как бы нам самим не попасть в такую ситуацию, если, кар-р, ввяжемся в войну, не рассчитав силы, — каркнул ворон. — Нор’Эгус в хороших отношениях с Дюльмелией.
— Нет, — покачал головой Илла. — Дюльмелия после неудачной войны с Детхаем превратилась в землепашца. Они не умеют и не будут воевать и займут сторону вероятного победителя.