То, что во дворце намечаются интересные события, стало известно уже ближе к вечеру.
Стоя в кабинете канцелярии, Юлиан как раз проверял на яды прибывшие из провинций послания и передавал их советнику, а сам же смотрел в коридор. Там плотным потоком текла толпа. Нашел в себе силы посмотреть в ту сторону и Габелий, устало развалившийся на стуле одного из писарей.
— Куда это они? — поинтересовался он, и под его набрякшими веками проскочила искра любопытства. Ничто так не придавало магу сил, как новый повод посплетничать.
Сбоку возник писарь Хроний, ворон. Он недовольно взглянул на занявшего его стул пышнотелого мага, но препираться по этому поводу не стал.
— Придворные, от малого до крупного чина, занимаются в зале обсуждением деталей церемонии в честь празднества Гаара, — каркнул он. — Королевская чета решила внести некоторые изменения в процесс празднества и шествия по городу. Возможно, изменения носят кардинальный характер, а возможно, и нет.
В ответ Габелий лишь небрежно отмахнулся. Он не любил воронов за неумение говорить по душам, за то, что каждое их слово было сказано так, точно готовилось быть занесенным в летописи. Продолжая глядеть в коридор, он устало растекся по креслу, отдыхая. Но тут Илла отложил один из ответов в провинцию, прошелся по нему печатью и поднялся. За ним поднялась и вся свита. Едва сдержав изможденный стон, поднялся и Габелий.
Со своей свитой Илла Ралмантон ступил в толпу, которая волнами отхлынула от него, и прошествовал вместе со всеми к ратуше.
Там, в церемониальных залах, собиралась толпа, которая о чем-то тревожно перешептывалась. Все толкались локтями, чтобы встать в первых рядах, выясняли, кому по статусу положено быть впереди, а кому — подальше. Явились по большей части вампиры. Шелестели накидки веномансеров, алхимиков, управляющих, помощников и камердинеров. Людей было немного, да и те, что стояли тут, пришли скорее просто праздно потратить время.
Юлиан догадался, что к грядущему празднику вампиров выбирают Вестника Гаара.
У задней стены зала на мягких подушечках в креслах восседали король Морнелий с королевой Наурикой, а подле них, по бокам, их отпрыски. Самому старшему, Флариэлю, едва случилось одиннадцать лет, и щеки юнца еще обрамлял пушок. Еще дальше от короля сидел его единственный брат Фитиль, со скукой разглядывая все вокруг и порой поглаживая своего белого чертенка.
Морнелий Слепой посапывал на троне, уткнувшись носом в плечо жены, и, кажется, его, апатичного, не волновали ни собравшиеся придворные, ни решаемый вопрос. Лицо его почти целиком укрывал шелковый черный платок, надетый под корону. Из-под платка виднелись лишь приоткрытый рот, слабовольный подбородок и жидкие пучки волос, вившиеся у тонкой шеи.
Пока король дремал, его жена Наурика Идеоранская сидела сложив руки на груди и задумчиво глядела на крохотного вампира перед ней.
Тот, лет примерно сорока на вид, разогнулся, и зоркий Юлиан заметил у него под костюмом края подкладок, чтобы впалая грудь и узкие плечи казались мощнее.
— Ваше Величество, вверяю себя вашему милостивому благорасположению! — напыщенно произнес он. — С великим почтением я, ваш покорный слуга, готов стать частью церемонии, заменив почтенного Ярвила, к коему питаю безграничное уважение. Сия церемония станет для меня великой честью, а для моих потомков — гордой памятью о скромном предке!
И вампир Горланзо еще раз отвесил глубочайший поклон, да с таким рвением, что едва не кувыркнулся. Из-под его шаперона выскочила прядка черных волос, и, сверкнув серо-синими глазами, он спрятал ее рваным движением обратно, отчего одно плечо тут же перекосилось — подкладка сдвинулась.
Наурика это заметила. Брови ее негодующе взлетели, и она поджала губы.
— Каков твой рост, Горланзо? — сдерживая гнев, произнесла правительница.
— Полтора васо, моя королева!
— А знаешь ли ты, каков был рост Гаара, когда он в 60 году вместе с другими Праотцами поднял из морских пучин Ноэль и повел свой народ на Юг?
— Конечно знаю. Это же наш отец, наш великодушный защитник и покровитель! — бледное лицо Горланзо с толстым слоем пудры, чтобы казаться еще белее, нервно подернулось. — Два васо, ровно два васо роста…
— Молодец, Горланзо. Ты понимаешь, зачем я об этом спросила?
— Да, понимаю, моя королева.
Бедняга Горланзо растерял последнюю уверенность в себе.
— Тогда иди, будь добр, освободи место следующему.
И Наурика строго взглянула на крохотного чиновника, который быстренько ретировался, чтобы не разозлить королеву еще больше.