— Двигался ты отлично, — принявшись тщательно изучать лук, теперь не поднимая глаз, продолжил он. — Но охотник из тебя никакой… Попался, словно глупый заяц…
Я снова промолчал. И чего говорить? Он был прав. Попался я глупо.
— Неплохо, — удовлетворенно кивнул сам себе чужак, откладывая оружие. — Хоть что-то в этом варварском краю не разучились делать хорошо.
Я бы пожал плечами, но стоять на носочках было трудно и неудобно. Икры ног начинало сводить от напряжения, а висеть на вывернутых руках уже просто больно.
— Знаешь, — блеснув глазами, с деланным равнодушием, проговорил человек. — Ты меня удивил. Пока ты не попался, я даже тебя… опасался.
Он лгал. Пока я не попался, этот лесной хищник меня боялся. Потому и бил так, чтоб было больно, а не чтобы лишить возможности сопротивляться. Именно этой его искренности я и испугался. Я не мог понять — что этот страшный человек будет делать со мной дальше.
— Им, — он махнул куда-то себе за плечо и снова скривился, — хочется у тебя кое-что узнать. Они не слишком-то поверили мне, когда рассказал о глупом любопытном мальчишке из селения на краю леса… Просто… мой командир — вообще не слишком доверчив…
Лесовик подушечками пальцев провел по руне ветра на рукоятке оружия. Замер. Провел еще раз и мельком взглянул на меня так, словно только что увидел первый раз.
— М-да, — словно нехотя убрал руку от лука и потер пальцами виски. — Он хочет ответов и намерен их получить… И он не любит, когда ему лгут.
Сердце тревожно сжалось. Лесному народу нечасто доводилось встречаться с лазутчиками врагов. Но мои предки все-таки умели добиваться правдивых ответов. Как именно они этого добивались, я очень хорошо себе представлял.
Чужак легко вскочил и вышел из палатки. Через минуту вернулся в сопровождении двух хмурых воинов. Снова сел на свой стульчик и продолжил:
— Они станут тебя бить…
Неожиданно твердый кулак одного их хмурых пребольно врезался в живот. Я думал — тот удар в лесу — верх боли. Я ошибался.
— И бить…
Второй, зашедший мне за спину, саданул по почкам. От боли, от неожиданности, от полного мочевого пузыря — я почувствовал, как по бедрам потекла теплая жидкость. И это была не кровь.
Только не закричать! Я до хруста сжал зубы. Если бы взглядом можно было убивать, в шатре стало бы на три трупа больше… Ненависть, вспыхнувшая во мне, как ни странно, позволила легче пережить следующие побои.
Следопыт усмехнулся, глядя на мой позор, и почти равнодушно сказал:
— Они позабавятся еще немного. А потом я приглашу сюда командира Сократора. Пока ты станешь правдиво отвечать на его вопросы, бить тебя не станут. Я понятно объяснил?
Первый, скалясь, очередной раз въехал по печени и поднял мою голову за волосы.
— Ты понял? — любезно прошипел сзади второй.
— Вы все сдохнете, — геройски прохрипел я и тут же получил еще. Ярость спасала плохо. Страх и боль вырвали стон из-за разбитых губ.
— Значит, в лесу все-таки сидит старший брат, — засмеялся следопыт. — Продолжайте…
Возле поселка моего отца Крушинка обзавелась омутом. Детьми, когда летняя жара выгоняла нас из окрестных лесов, мы прыгали в него с ветвей склоняющихся к реке деревьев. Пробивали ногами поверхность и вниз до самого дна. И темная лесная вода забивала нос, пряталась в ушах и щекотала веки…
Я вынырнул, натужно вздохнул и разлепил глаза.
— Скоты, не смейте портить мне шатер, — взревел четвертый мой ночной гость.
— Простите, командир, — смиренно склонил голову второй и бросил под ноги опустевшее ведро.
— Он заговорил? — властно вопросил командир вытянувшегося у полога шатра главного моего мучителя.
— Ждем вас, — неопределенно, глядя куда-то над плечом огромного увешанного железом воина, выдохнул тот.
— Обязательно было доводить его… — Сократор кивнул на мои штаны.
— Ругался, — радостно улыбаясь, выпалил первый.
— Кретины! — почти натурально огорчился предводитель. — Вот как теперь я покажу его Мирославу?
Покачав головой, здоровяк подошел ко мне и сложил руки на груди.
— Малыш ты как?
Мне было плохо. Все тело болело. Но пока этот прикидывался добрым, меня не били. Одно это уже примиряло меня с его существованием.
— Как твое имя?
— Арч, — свернувшаяся кровь слепила губы, так что речь вышла не особо внятной.
— Что он сказал, быдло? — рявкнул бугай на второго.
— Кажется, его зовут Арх, командир.
— Что ты делал в лесу, Арх?
— Смотрел на лагерь, — снова признался я.
— Зачем?
— Мне было любопытно.