Давление и температура уже достигли невероятных величин.
Но он слишком устал… Слишком!..
Его нервы требовали отдыха, и все же он продолжал двигаться, пока в глазах не потемнело, но даже тогда он скользил зигзагами от машины к машине, подливая масло и открывая, закрывая контуры.
Два часа прошли – показались вечностью – прежде чем он разрешил себе стравить давление в камере и, напрягая зрение, уставиться во мрак, отыскивая взглядом кубик раскаленного добела металла. Почти нежно он взял пылающий брусок длинными щипцами и кинул в емкость с ледяной водой. Вода немедленно закипела, неистово бурля.
Лишившись последних сил, Уолш рухнул в кресло. Он не мог заставить себя даже пошевелиться, чтобы оценить результат героического труда. Ослепленный, одурманенный озоном, он сидел и не двигался, удовлетворенный тем, что хотя бы может дышать.
Он устало обхватил голову трясущимися руками.
«Это не может так продолжаться, – подумал он. – Я не в силах трудиться по пятнадцать часов в день, выполнять работу трех человек, только потому, что боюсь потерять все из-за своей глупой мнительности. Так не может продолжаться. Я больше не могу. Я убиваю себя! Если бы я только мог довериться кому-нибудь…»
Он уснул в жестком кресле с твердой спинкой, а утром обнаружил себя лежащим на холодном полу, в неудобной позе, испытывая боль в каждом суставе.
Весь день он провел сидя: не ел, не двигался, не думал – только сидел, словно оцепенев.
Было около шести вечера, как ему показалось, когда он заставил себя сойти с кресла и исследовать куб холодного металла. Но в ведре он не обнаружил ничего, кроме комочков из тусклого металла, лежащих на дне и хорошо видных сквозь чистую воду.
Ллойд Уолш признал свое поражение. Достигнута некая предельная точка, как бы ни хотелось этого отрицать. Его оцепенелый мозг болезненно пульсировал.
Поражение – предел усталости – а ведь казалось, что он так близко!
Он снова упал в кресло и закрыл лицо уставшими руками. Возможно, он уснул или потерял сознание – последнее казалось вполне возможным, – а в следующий за пробуждением момент увидел застенчивого молодого человека, в неуверенности стоящего перед ним. Уолш встрепенулся и вскочил на ноги.
– Я… я звонил, – торопливо произнес незнакомец. – Мне никто не ответил, и я хотел постучать, а дверь оказалась открытой. И я вошел.
– Что вы здесь делаете? – резко спросил Уолш.
Незнакомец смущенно переминался с ноги на ногу.
– Я рассчитывал найти работу. Я слышал, что у вас здесь много механизмов, а я техник… электромеханик, – пробормотал он.
Глаза Уолша подозрительно сузились.
– С чего вы взяли, что у меня здесь механизмы?
– Я обходил здания, – начал объяснять молодой человек, придя в еще большее смущение. – Я искал работу, и люди внизу, сказали мне, что слышали, как у вас тут работают машины. Поэтому я и решил зайти, узнать, не пригожусь ли вам чем-нибудь.
Появление молодого механика казалось Уолшу чудесным, но подозрительность напомнила о себе.
– Как вас зовут и где вы работали прежде? – спросил он.
– Герберт Бентон. Я… ну, я имел место на неполный рабочий день в Нью-Джерси Пауэр Компани. Это была обычная работа… Э-э, я согласен, что это выглядит глупо, но мне хотелось бы делать нечто большее, заниматься какими-нибудь экспериментами и все такое. Поэтому я уволился и стал наводить справки о других местах, где была бы возможность использовать собственную голову, вместо того, чтобы бездумно выполнять чужие приказы.
– И какой работой вы хотели бы заняться?
Бентон сосредоточенно наклонился вперед.
– Я всегда хотел сделать топливный аккумулятор, но даже не мечтал когда-нибудь подступить к этому из-за нехватки времени. Или улучшить механическую передачу, чтобы переносить большие грузы с помощью тонких кабелей, или создать передатчик узконаправленного луча, который мог бы посылать большое количество энергии.
Уолш подскочил к Бентону и схватил его за руку.
– Вы… вы действительно хотели всем этим заниматься? – он был поражен величием той работы, которую этот юноша готов был взвалить на себя.
Бентон робко кивнул.
– Откуда у вас такой интерес к этим идеям? – не унимался Уолш. – Со школы? Вы хоть как-то пытались над ними работать?
ПОЛЬЩЕННЫЙ интересом Уолша, Бентон ничего не скрывал.
– Я ознакомился с большинством идей в школе, – признался он. – Именно в то время когда мы изучали электропроводность, у меня родились первые замыслы. Разумеется, вы знаете, что в силовом кабеле заряженные частицы сталкиваются с молекулами проводника и передают свой положительный заряд; когда молекулы меди сталкиваются с другими заряженными частицами, те отдают свои положительные заряды электрическим частицам.