Он спустился с пакетом в кармане. Когда они ехали через центр города к зданию газеты, Гилрой прервал молчание с неприкрытым беспокойством:
– Если бы военное положение помогло, я бы не возражал, даже если придется отдать должное мозгам этой тупоголовой обезьяны. Но убийца с топором только поостережется высовываться на улицу; а когда военное положение отменят, он снова покажет себя. Грин не поймает его таким образом. Его надо перехитрить. А он очень хитер.
Редактор молчал. По его застывшему угрюмому выражению лица Гилрой понял, что тот думает о немногословной записке вместо конверта с очередной зарплатой. Гилрою не нужно было беспокоиться о своей работе; он был согласен и на меньшее, что получал в данный момент, и он всегда найдет себе газету. Редактору, однако, придется снова побегать ножками, а это перспектива полностью деморализовала его.
– Не расстраивайтесь, шеф, – сказал Гилрой, когда они вышли из такси у здания «Морнинг Пост». – Если придется, я возьму всю вину на себя. Скажу, что подделал вашу подпись в приказе. В любом случае, они только сделают предупреждение. Вы же знаете… газета не может позволить себе идти против собственных источников информации. Сделаете немедленное опровержение и пообещайте, что это не повторится.
Редактор неубедительно кивнул. Согласно приказу Совета директоров, майор Грин был любимым кандидатом «Морнинг Пост» в предвыборной кампании.
Дневная смена в редакции встретила их слишком сердечно. Гилрой узнавал этот зловещий симптом. Он и сам часто обнаруживал, что излишне сентиментален к репортерам, которых вот-вот уволят.
Они пошли в офис заведующего отдела новостей. Увидев их, он с сожалением покачал головой.
– Вы, ребята, определенно что-то натворили. Совет директоров как чертов улей. У них там сейчас внеочередное совещание.
Редактор засунул руки в карманы и отвернулся.
– Посидите тут, ребята. Это может занять некоторое время, прежде чем они остынут достаточно, чтобы начать говорить членораздельно.
– Прекратите похоронный марш, босс, – бодро сказал Гилрой. – Вы с шефом сможете их успокоить. И даже если Грин лишит нас официальных сводок, мы все равно сумеем поладить. Взгляните на это! – Он достал из кармана сверток и положил его на стол. Затем перевернул пакет.
– Это же нога! – воскликнул заведующий.
– Женская нога! – в ужасе добавил редактор. – Отрезана по щиколотку. Брр-р!..
ЗАВЕДУЮЩИЙ придвинул к себе телефон. Гилрой мрачно нажал пальцем кнопку.
– Я не собираюсь звонить в полицию, – объяснил заведующий. – Я хочу вызвать фотографа.
– Пока нет, – решительно заявил Гилрой. – Все не так просто. Сначала взгляните на ногу. – Без всякой брезгливости он поднял ее и показал им подошву. – Вы видите, что вижу я? Кожа совершенно гладкая – без малейших огрубелостей. Ни мозолей, ни натоптышей, суставы и ногти идеальные…
– Ну и что? – спросил заведующий. – Она могла носить туфли на заказ. Может быть, они были идеально подогнаны.
– Обувь такой не бывает, – возразил Гилрой. – Она делается так, чтобы нога не болталась свободно, иначе туфли слетят, поэтому всегда есть точки контакта, которые делают кожу грубой. Даже если бы она ходила босиком по коврам всю свою жизнь, все равно на коже были бы уплотнения.
Заведующий поджал губы и уставился на него. Он не представлял себе таких далеко идущих выводов из банального убийства топором. Редактор же зачарованно смотрел на ногу, машинально ковыряя ногти.
– Предположим, она калека или паралитик, – сказал он.
– Мышцы не атрофированы. Но по той или иной причине эта нога никогда не ходила.
Гилрой забрал телефон из рук растерянного заведующего новостным отделом и снова позвонил Уиллису. Когда закончил говорить, его лицо было серьезным. Он снова взял ногу и указал на разрез.
– Я отрезал кусок мышцы с пятки безопасной бритвой, – сказал он, – и отнес его эксперту из больницы «Мемориал». Потому что уверен, что она не паралитик. Мышцы содержат гликоген и глюкозу, сахар, полученный из гликогена. Когда мышца работает, энергия для этого поступает от сжигания глюкозы, которая превращается в молочную кислоту. Даже если бы женщина была полностью парализована – не двигалась уже много лет – все равно было бы ничтожное количество молочной кислоты.
– И что же он нашел? – спросил заведующий.
– Ни следа молочной кислоты! Шеф – позвоните Грину и узнайте, когда Национальная гвардия займет свои посты.