Наконец четкость зрения вернулась к ней, и она разглядела точеные черты лица самого красивого мужчины, которого ей когда-либо приходилось видеть. Глаза цвета темного янтаря, обрамленные удивительно густыми черными ресницами, впились в нее. Взгляд мужчины был непроницаем. Роуз буквально зачаровали его высокие скулы и легкая щетина, затеняющая волевой подбородок. Чуть приоткрытые чувственные губы испанца будто приглашали поддаться соблазну. И Роуз вспомнила, какие они на вкус…
Казалось, мир перевернулся. Голова у нее пошла кругом.
– Джетт…
На этот раз она даже не пыталась сдержаться. Слово слетело с ее губ на одном дыхании, когда Роуз поняла, кто стоит перед ней.
Тот, кто преследовал ее по ночам. Даже когда она много лет назад убежала из полуразвалившегося дома, он все равно остался с ней, в ее мыслях и приходил во снах, от которых Роуз просыпалась вся в поту и с бешено колотящимся сердцем. Тот, кого ей пришлось сдать полиции, когда она узнала, каким способом он добывает деньги.
– Джетт? – ледяным тоном повторил незнакомец и нахмурил густые брови.
Его прекрасные глаза сузились, а губы превратились в тонкие напряженные ниточки, когда он сделал шаг назад.
– Рыжая… Я не знал, что ты здесь работаешь.
Возможно, эта реплика означает, что Джетт появился в бутике совершенно случайно. Что он не выслеживал ее. Впрочем, зачем ему заниматься ее поисками спустя столько лет? Однако эта мысль не успокоила трепещущее сердце Роуз. Сотни бабочек внизу живота яростно запорхали. Итак, Джетт вовсе не искал ее. Это всего лишь превратность судьбы.
Но ударение на слове «ты» испугало ее. Роуз вдруг осознала, что находится с ним в офисе наедине. Даже Луизы нет. Напряжение сковало ее плечи и спину.
– А я не знала, что ты работаешь на Найро Морено.
Неожиданно уголки его губ дернулись вверх, изображая что-то похожее на улыбку, которая, впрочем, была абсолютно лишена тепла и больше походила на хищный оскал. Его взгляд будто пригвоздил Роуз к месту.
– Не работаю… Я и есть Найро Морено. Я должен встретиться здесь с мисс Кавальеро. А что такое, Рыжая? – Улыбка мужчины становилась все шире. – Ты подумала, что я пришел сюда, чтобы увидеть тебя? Что я искал тебя все эти годы?
Найро понял, что угадал ход ее мыслей. Это было написано на ее красивом личике. Та юная девушка, которую он не мог забыть, в свое время обещала стать настоящей красавицей, но Найро и предположить не мог, что она превратится в столь сексапильное и обворожительное создание.
Упругая попка, которую он успел оценить чуть раньше, была всего лишь частью идеальной женственной фигуры, все прелести которой подчеркивали кружевная блузка кремового цвета и темно-синяя облегающая юбка. Волосы – когда-то огненно-рыжая копна, давшая ей прозвище, – заметно потемнели, стали золотисто-каштановыми, но некоторые пряди по-прежнему были яркими. Миндалевидной формы зеленые глаза теперь казались еще более раскосыми благодаря легкому макияжу.
Какого черта она появилась на его пути? Ведь из-за нее чуть не разрушилась его жизнь. Десять лет назад, будучи наивным пареньком, Найро готов был потерять все ради нескольких коротких ночей любви и впустить Рыжую в свое сердце. Но девушка предала его, продемонстрировав, что их чувства ничего для нее не значат.
– У меня и так ушло на это слишком много времени, ты не считаешь? Зачем мне снова искать встречи с тобой? Не волнуйся, Рыжая, я пришел, чтобы поговорить с твоим боссом.
– С моим боссом?
– С мисс Кавальеро. Владелицей этого бутика и модельером…
Он взмахом руки указал на два подвенечных платья, надетые на манекены, стоящие в углу офиса. «Получается, он уверен, что я здесь всего лишь секретарь», – с облегчением подумала Роуз. Но Джетт… то есть Найро, собирается сделать крупный заказ…
Нет, нет, нет! Она не может и не будет работать на него. Пусть заказ сулит ей успех и прибыль, но никакие деньги не окупят необходимость проводить с ним время. Судя по всему, изначально он не намеревался поквитаться с ней, однако сейчас ему даже трудно вежливо разговаривать.
Как же ей выпутаться из этого?
– Так где же она?
Вопрос прозвучал так резко и надменно, что по спине Роуз пробежал холодок. Ей стало не по себе от нескрываемой злости сверкающей в его темно-янтарных глазах.