○ 5 ○
Утро. Сон ещё не отпускает мои веки. Новый день слишком рано наступил, я ещё не готова. Однако, пшеничные лучи приятно освещают палату, где на свету плавно скользят пылинки, как снег. Нет, не встану. И я отвернулась от солнца в стенку, поджав ноги в полном нежелании двигаться более.
Этой ночью мы спасли жизнь девушке. Думаю, она из востока: её внешность очень похожа на восточный типаж. Рыжие волосы, веснушки и, яркая особенность, — её коса, плетёная не простыми тремя прядями. Да и папа рассказывал, что там много кому пришлось бежать из-за людей. Самая уязвимая точка, куда так же много кого и забрали. Как Ивона с Крисом… Скучаю по ним. Я бы очень хотела знать, что с ними, целы ли. А мы и попрощаться не успели, как их тут же на фронт отдали.
За дверьми кто-то идёт сюда. Я сплю.
— Эй, что с твоим графиком сна стало? — раздался за спиной голос брата, который как раз и шагал. Понеслось. — Где твой пыл, амбиции, жажда свершений? Ты точно не больна?
— О боги, — взвыла я, взяв подушку и накинула её на свою голову. — Полежать уже нельзя.
— А кто ж тебе запрещает? Я лишь интересуюсь. Точно всё хорошо?
После этих слов я почувствовала, как он уселся на край кровати.
— Какой ты нервный, — я взглянула на него, положив подушку уже себе на грудь. Серьёзно, печется обо всех как наседка. — Всё в порядке. Не выспалась только. Вот, лежу, вспоминаю, что вчера было.
— И как успехи? — вдруг он решил невозмутимо улечься прямо на мой живот спиной, облокотившись о стенку.
Под его весом воздух вышел из меня вперемешку со хохотом.
— Ну Эрик! Шкафина! — начала я негодовать, но сама смеюсь.
Я не могу не смеяться, когда он так делает. Но нужно же показать ему, что я недовольна. Поэтому я кинула ему в лицо свою подушку, начав вылазить из-под его массы. И тяжёлый, как медведь!
— Всё, спать не хочется? — он вернул подушку точно так же вписав мне её в лицо, тихо смеясь. — Скоро завтрак. Выходи, ждём тебя, иначе мне больше достанется.
Я бы хотела снова кинуть в него мягкую груду ткани, но тот успел встать и слинять, оставив за собой только мечущуюся в воздухе пыль. Не успела. И желание киснуть под одеялом чудом пропало вместе с Эриком. Ладно, надо вставать.
Ветер снова холодит мои открытые руки и особенно шею, как только я вышла из палаты. Погода с каждым днём становится суровее и жёстче, постепенно добавляя ночной мороз, плавно переходящий в утренний, а позже и в дневной. В лесу, где мы и сидим, это особенно ощутимо. Вот, на траве уже пушистый иней, который остаётся на ботинках после каждого шага к кухне. Столько новых лиц теперь. Лагерь действительно стал большим. Взглянув на небо свет ударил мне в глаза, а над головой серые густые облака… Неужто будут осадки? Я глубоко вдохнула свежий воздух, всё ещё стараясь проснуться. Я до сих пор не полностью отошла от яркой ночи и новостей.
Снова, заходя на кухню, меня окутывает тёплыми объятиями, из которых не хочется выходить. Уже полно народу с тарелками и привычный запах каши стоит в воздухе. Странно, но кастрюли всё ещё не пустые, хотя все уже должны были бы взять себе завтраки. Вдруг в глазах промелькнул знакомый силуэт, на который я тут же взглянула. Это папа мне машет, стоя рядом с остальными. Я без задней мысли подошла к ним.
— Привет. Мы отложили тебе завтрак, садись, — сразу начал он, положив тёплую ладонь на моё крыло. — Долго спала сегодня. Выспалась?
Глянув вниз я увидела свою порцию.
— Спасибо большое. Более-менее. Меня Эрик растормошил, — я присела рядом с ним и взяла своё. — Какие планы на сегодня?
— Отдых, разумеется. После такого долгого пути ты всё ещё хочешь что-то делать? — отец посмотрел мне в глаза, так же присев напротив рядом с матерью.
— Если это будет нужно — да. Что будем делать после отдыха?
— Позже решим, что делать дальше. Скорее всего, возьмём курс немного севернее, ближе к укреплённому лагерю на юго-востоке.
Я зачерпнула ложкой кашу и начала жевать.
— Опасно, однако, — негромко сказал Эрик.
— Опасность везде. Кто знает, откуда они вылезут и когда, в каком количестве. Это всегда риск.
Когда эта чертовщина кончится…
— Смотрите, снег пошёл, — шёпотом произнесла мама.
Я развернулась, глядя на выход. А за ним парят и медленно спускаются на серую землю белые снежинки. Первый снег.
— Первый снег, — повторил мою мысль папа, ухмыльнувшись на миг. — К вестям.
Драконы тоже устремили свои взгляды на улицу, а кто-то и вовсе вышел, дабы возрадоваться первым признакам наступления зимы.