Не уверена, что мне понравилось то, как он произнес слово «сотрудник», словно я была доступной.
Или съедобной.
Он облизнул губы и прошелся по мне взглядом сверху вниз, прежде чем снова уставиться в пол.
— Дай мне двадцать минут, потом как обычно.
Он повесил трубку и выругался.
— Проблемы в сумасшедших владениях? — спросила я сладко.
— Не помню, чтобы в том контракте, который ты подписала сегодня, было хоть слово о сарказме. Или о разговорах.
— Возможно, вам стоило включить этот пункт, прежде чем я поставила подпись на пунктирной линии… Сэр.
Он прищурился.
— Ай-яй-яй…
— Что?
— То, что ты не поняла, что это слово было сказано с уважением… Я мог привыкнуть к нему.
— Да, держу пари.
— Повернись.
— Прости?
— Спиной, — он положил свои руки мне на плечи и повернул меня к белой двери с двумя окнами. — У меня есть ровно восемнадцать с половиной минут, чтобы научить тебя основам, прежде чем мы примем нашего первого пациента.
— Я увижу реальных пациентов?
Николай не ответил. Я начала замечать это за ним. Если он не хотел отвечать, то просто… отказывался говорить, словно ничего мне не должен.
Он открыл дверь, ведущую в коридор, и провел меня через нее — лампы включались сами по себе, освещая комнаты по обе стороны от нас. Каждая из них выглядела настолько стерильно, что, если бы я облизала там пол, то находилась бы в большей безопасности, чем если бы одновременно ела и печатала за своим ноутбуком.
— За дверью номер один, — прошептал Николай мне на ухо, отчего вниз по рукам побежали мурашки.
Он толкнул дверь, и та с шумом открылась, а затем закрылась за нами. Он вытянул руки над головой и хрустнул шеей, после чего натянул пару латексных перчаток.
Я сглотнула и попыталась остановить внезапно пронзившую меня панику.
— Мы будем осматривать кого-то?
Он на минуту замер, его руки замерли над раковиной, стоящей в углу.
— Было бы разумно помнить об условиях контракта, Майя.
Правильно. Без вопросов и разговоров.
— Мне нужны перчатки?
— Это снова вопрос? Если ты продолжишь говорить, я удалю тебе язык. Ты получила честное предупреждение.
Он только что сказал, что собирается отрезать мне язык? Твою мать, он действительно свихнулся! Разве в медицинских журналах писали об этом? Знает ли общество? Люди на земле? Как он скрыл эту свою сторону? В этот момент меня охватила паника.
Вместо того, чтобы командовать — я ожидала от него этого — он дважды хлопнул в ладоши, из-за чего пудра слетела с его перчаток, и скрипичная музыка громче зазвучала через скрытую звуковую систему.
Если уж быть полностью честной, это было пугающе. А не успокаивающе. Как музыка, играющая в лифте, в надежде заставить вас забыть то, что вы в любой момент можете упасть в объятья смерти.
Я прислонилась к стене и смотрела, как он вытаскивал металлические инструменты. Два скальпеля, которые навели на мысль об операции. Невозможность задавать вопросы убивала меня, а когда он достал два респиратора и схватил капельницу, мои руки начали дрожать. Что конкретно мы будем делать? Проводить операцию? И в какой реальности я была бы близка к тому, чтобы в здравом уме сделать что-то подобное? Я изучала болезни, но не в буквальном смысле, когда разрезают тело и заглядывают внутрь.
Книги. Мне нравились книги.
Практический опыт? Нет, спасибо.
— Ты будешь помогать мне всего лишь в течение нескольких минут. Когда я попрошу тебя уйти, ты выйдешь за дверь. Закрой ее за собой и не оглядывайся. Не задавай вопросов. Когда телефон зазвонит снова, ответь и дай знать собеседнику примерное время, когда мы закончим, чтобы он смог привести нового пациента. Ты узнаешь предполагаемое время по смс, я отправлю его на телефон, который дал тебе утром.
Кровь грохотала в моих ушах. Так много информации и никакой ясности или смысла.
— Майя! — рявкнул он. — Будь внимательней.
Я сглотнула и кивнула.
— Закрыть дверь, не оглядываться, не спрашивать, ответить на телефон, ответить на твое сообщение. Я правильно поняла?
Его плечи немного опустились.
— Что, если я не получу сообщение?
— Сейчас был… — он усмехнулся, — хороший вопрос.
— У меня много таких вопросов, только попроси.
— Уверен, что много, — усмехаясь, он приподнял брови. — Если я не напишу тебе, то будешь ждать меня. Если через два часа ты ничего не получишь, то найдешь черный ящик, находящийся под столом в моей приемной, и будешь следовать инструкциям. Очень важно, чтобы ты делала именно то, что в них написано.
— В противном случае?
— Неправильный вопрос, — мускул дернулся на его челюсти, когда он отвернулся и сжал кулаки. — Думаешь, сможешь все это выдержать?
— Нет.
Николай склонил голову и сделал два шага ко мне. Облизнув свои полные губы, он наклонился настолько близко к моим губам, что я практически могла попробовать его на вкус, и прошептал:
— Ложь.
Я боялась вздохнуть, поэтому, шагнув назад, ответила лишь кивком.
— Теперь открой дверь.
— Но здесь нет…
Громкий стук раздался где-то в здании.
— Дверь в конце холла, открой ее и впусти нашего пациента. И опять же, никаких вопросов.
С большей уверенностью, чем ощущала — мои ноги казались ватными с того момента, как мы покинула офис — я медленно прошла в конец холла и открыла дверь.
Не знаю, кого ожидала увидеть.
Пришельца?
Йети?
Проклятого зомби из «Ходячих мертвецов»?
Но за дверью стояла девушка моего возраста. Она была одета в самую короткую юбку, которую я только видела в своей жизни. Юбка была черной и настолько облегающей, что казалась нарисованной. Красные туфли на шпильках сочетались с ярко красной помадой и такими же ногтями. Волосы цвета блонд были собраны на макушке.
Она оценивала меня так же, как и я оценивала ее.
Она прищурила глаза.
Мужчина ростом около двух метров возвышался позади нее. Он носил солнцезащитные очки и так же, как и я, был одет в черное. «Лексус» без опознавательных знаков, стоявший позади них, был все еще заведен.
— Э… — нашлась я. — Сюда.
— Как долго? — спросил мужчина с русским акцентом.
— Я не уверена, просто…
Он поднял руку и усмехнулся, а затем той же рукой потер лысину.
— Забудь.
Я открыла дверь шире и впустила девушку.
Она пахла как жвачка. И была похожа на стриптизершу, ходила как стриптизерша. Если бы я не знала ничего про Николая, то подумала бы, что у него есть какое-то… соглашение с пациентами, или они вообще не были пациентами. Тошнотворное чувство скрутило мои внутренности, когда я подвела ее к комнате и открыла дверь.
— Привет, док, — подмигнула девушка и села на стол. — Надеюсь, это не займет много времени, потому что у меня есть парочка клиентов, которых нужно обслужить сегодня ночью, и это сулит большие деньги.
— Ах, большие деньги? — повторил Николай и кивнул мне.
Я закрыла дверь и стала ждать, на всякий случай прислонившись спиной к дальней стене, если он сделает что-нибудь такое, отчего захочется убежать как можно быстрее.
Не то чтобы я смогла где-нибудь спрятаться, где он или мой папа, главарь мафии, не смогли бы меня найти.
Я умру, если уйду.
И поддамся пытке, если останусь?
Я отмахнулась от этих мыслей и смотрела, как он обращается с девушкой, словно она — самая милая на планете.
Он улыбался ей, черт, улыбался, флиртовал с ней, касался ее. Я не завидовала, просто… была раздражена — как бы ни было, я устала и все еще на взводе.
— Итак, Наталья, — промурлыкал он, — как бизнес? Есть какие-то жалобы?
— Я никогда не получаю жалоб, — хихикнула она, прикрыв рот рукой, и наклонилась вперед так, что ее грудь практически вывалилась из блестящего топа с глубоким вырезом. — К этому времени ты должен был знать это…