Я не знаю с чего начать, поэтому просто начинаю говорить.
— Я действительно люблю Роя, даже сейчас, когда он ушёл.
Она кивает и медленно потягивает свой кофе, терпеливо ожидая, что я скажу. Это то, что я больше всего люблю в ней. Она действительно слушает.
— Мистер Джексон сказал мне, что знает, что я люблю Элая.
Я смотрю на неё, чтобы увидеть её реакцию, но на её лице нет никаких следов удивления.
— Я полагаю, вы тоже знаете?
— Конечно, я знаю, как ты относишься к Элаю. Он твой лучший друг.
Я качаю головой и смотрю вниз на карамельную жидкость в моих руках.
— Это большее. Я влюбилась в него, когда мы встретились. Я не сказала ему, потому что не хотела его потерять. Я знаю, что он видит во мне только маленькую сестру. Вот почему я попыталась с Роем.
Я смотрю на миссис Джексон, чтобы она поняла, что я имею в виду каждое слово.
— Я действительно люблю Роя.
— Конечно, ты любишь, милая.
Моё дыхание становится неустойчивым, когда я говорю:
— Но это не та любовь, которую я испытываю к Элаю. Любовь, которую я чувствую к Рою, спокойная и безопасная, тогда как то, что я чувствую к Элаю, это…
— Сбивающее с толку? Ошеломляющее? Интенсивное? — подсказывает она.
— Да, и даже больше, — говорю я, улыбаясь ей. Но улыбка быстро исчезает. — Я чувствую себя виноватой. Рой заслужил гораздо большего.
Она ставит свою кружку на пол и откидывается на спинку стула. Она смотрит на деревья в направлении океана.
— Я верю, что любовь — это выбор, который мы делаем. Это не чувство. Конечно, вначале ты влюбляешься, и внутри тебя бушуют все эти сумасшедшие гормоны, но со временем жар угасает, и любовь становится работой. Ты должен работать над тем, что ты чувствуешь к человеку. Ты выбрала попробовать с Роем, и пока он был с тобой, ты дарила ему всю любовь, в которой он нуждался, Куинн. Я верю, что ваш брак был бы счастливым. Ты бы работала, чтобы добиться успеха в этом.
Я киваю, потому что она права. Я бы никогда не причинила бы ему боль.
— Но Роя больше нет. Это не значит, что ты перестанешь любить его. Ты всегда будешь помнить его, и со временем эти воспоминания принесут тебе улыбку. Не слишком ли рано, чтобы начать отношения с кем-то другим? Нет правильного или неправильно ответа. Однако вот что я могу тебе сказать. Если ты волнуешься о том, что могут сказать люди, тогда остановись. Ты должна делать то, что правильно для тебя.
Я вздыхаю и придвигаюсь вперёд, положив руки на свои колени. Я смотрю вниз на пол и говорю:
— Но что если они начнут сплетничать?
Миссис Джексон тянется ко мне и проводит рукой по моим волосам.
— Милая, люди всегда найдут, о чём поговорить. Это не имеет значения. Они не имеют права голоса в твоей жизни. Если ты проживаешь свою жизнь, чтобы угодить другим, ты просто будешь несчастна. Однажды мудрый человек сказал мне, что ты получаешь только один шанс на эту жизнь. И только от тебя зависит, используешь ли ты его наилучшим образом. Если ты хочешь быть с Элаем, тогда иди за тем, чего хочешь.
— Вы правы, — шепчу я, думая над всем, что она только что сказала.
Я ставлю кружку на пол, боясь от волнения сломать её.
— Я… эмм, — я запинаюсь на том, что я хочу сказать дальше. — Я никогда не была с мужчиной. Элай намного старше, и я уверена, что он уже не…
Я позволяю словам повиснуть окружающем меня некомфортном воздухе.
Миссис Джексон встаёт и подходит к перилам. Она поворачивается и прислоняется к ним.
Я начинаю беспокоиться о том, что, может быть, я чересчур перешла на личное, когда она говорит:
— Когда дело доходят до того, что двое взрослых оказываются близки в первый раз, не должно иметь значения, с кем они были раньше. Всё, что имеет значение в этот момент, — это вы двое. Это будет впервые для вас обоих.
— Если даже мы зайдём так далеко, я волнуюсь, что испорчу все. Что, если я запаникую? Что если… — моё лицо кривится, когда я шепчу: — Кошмары никогда не прекращаются. Такое ощущение, что это запятнало меня, и я боюсь, что Элай увидит это. Это изменило меня, и я боюсь, что Элай не захочет быть с человеком, которым я становлюсь.
Миссис Джексон протягивает мне руку.
— Давай прогуляемся. Я хочу показать тебе кое-что.
Я беру её за руку, и мы молча идём, пока не добираемся до пляжа.
— Сними обувь, — говорит она, скидывая свои сандалии. Я разуваюсь, и она затягивает меня в воду. Холодно, но я делаю, как она говорит. — О чёрт, было гораздо теплее, когда я делала это в последний раз.
Я улыбаюсь её словам.
— Что ты чувствуешь, помимо леденящего холода?
Я хмурюсь и смотрю на неё.
— Воду? Она мокрая?
Она кивает.
— Она ощущается как всегда, верно?
— Да, — говорю я, не уверенная, что всё это значит.
— Посмотри вокруг. Что-нибудь изменилось?
Я смотрю на океан и качаю головой.
— Нет, всё так же.
Она вытаскивает меня из воды, и мы подбираем нашу обувь, прежде чем начинаем возвращаться домой.
— Ураганы приходят и уходят, но море все равно остаётся прежним. Конечно, для восстановления природы требуется некоторое время, но она не меняет общую картину. То же самое относится и к тебе, Куинн.
Я наконец-то понимаю, что она пытается сказать и улыбаюсь.
— Как вы стали такой мудрой?
Она смеётся.
— Я вышла замуж за Алекса.
Это заставляет меня засмеяться.
— Как продвигается обучение? Итан говорит, что ты довольно хороша.
— Слишком медленно. У меня была глупая фантазия, что всего за несколько дней я стану крутым бойцом.
Я срываю лист с дерева и начинаю кромсать его на кусочки.
— Станет ли когда-нибудь лучше?
Она молчит, пока мы не добираемся до дома и снова не садимся. Я начинаю надевать свою обувь, когда она говорит:
— Элай рассказывал тебе, как умерли мои родители?
Я качаю головой и сажусь поудобнее.
— Они были убиты.
Я не ожидала услышать эти слова, и они потрясают меня.
Она делает глубокий вдох, прежде чем продолжить:
— Мой отец и дядя связались с действительно плохими людьми. После того, как моих родителей убили, я была вынуждена бежать из Южной Африки. Я приехала сюда, и мне удавалось прятаться в течение семи лет, прежде чем они нашли меня. Тогда я винила себя.
Мои глаза прикованы к её лицу. Моё сердце начинает биться быстрее, когда она рассказывает мне о своём прошлом.
Раненое выражение омрачает её черты лица. Впервые я вижу всю боль, которую миссис Джексон скрывала внутри себя, и которой теперь позволила всплыть на поверхность.
— Они держали меня в контейнере и делали ежедневные записи, когда били меня. Я помню, что хотела, чтобы один из ударов или пинков просто бы закончил всё это.
Я хочу потянуться к ней, но знаю, что сейчас неподходящее время. Я держусь, просто слушая каждое ужасное слово.
— Четвёртый день был самым худшим.
Её лицо искажается от боли.
— Один из них изнасиловал меня.
Я задыхаюсь от шока и вскакиваю. Я встаю на колени рядом с ней, желая убрать эти ужасные воспоминания из её разума.
— Алекс нашёл меня на следующий день. Он убил их всех, и я помню, как думала, что их смерть была слишком быстрой, слишком простой. Я хотела, чтобы они страдали так же, как страдала я.
Я смотрю на неё, и слеза катится по моей щеке. По сравнению с ее травмой, моя выглядит, как прогулку в парке.
Миссис Джексон тянется ко мне и стирает слезу с моей кожи, а затем наклоняется вперёд и обхватывает моё лицо руками.
— Твоя боль так же реальна, как и моя, Куинн. Каждый справляется по-своему. Нет одинакового опыта для двух разных людей. Я не буду лгать, месяцы после этого были живым кошмаром. Я не могла спокойно находиться среди людей. Прошло несколько недель, прежде чем я почувствовала себя почти комфортно с Алексом. Я чувствовала себя грязной. Они использовали и выбросили меня, как кусок мусора. Это почти всё испортило между нами с Алексом, но он был так терпелив со мной. Первый раз, когда мы были близки, оказался довольно катастрофическим. Я думала, что погубила все шансы на наше совместное будущее, и только потом осознала, что всё это было в моей голове. Тогда я была врагом сама для себя. Наше сознание имеет свойство придумывать страхи, которые никогда не существовали. Нас так затягивает в эти страхи, что мы забываем жить.