Стас с неприязнью поглядел на своих сотрудников. Оба потные, взлохмаченные, разгоряченные корпоративным весельем. Пиджаки остались в зале, воротники рубашек расстегнуты, и у обоих на шее болтаются крупные золотые кресты на толстых золотых же цепях. Стас вспомнил свой разговор с Таней о крестиках, религии и вере, и его передернуло.
– Вот что, – проговорил он, наливаясь ледяной яростью, – с сегодняшнего дня фирма больше не нуждается в услугах ни одного из вас. После праздников придете в кадровую службу и оформите свое увольнение.
И даже не оглянувшись на оторопевших от неожиданности подчиненных, развернулся и вышел прочь из ресторана.
Глава двадцатая
Накануне Нового года
Тридцать первого декабря Стас проснулся поздно, чуть ли не около полудня, однако при этом чувствовал себя совершенно невыспавшимся и разбитым. На душе было скверно, настолько скверно, как никогда еще не бывало. Даже в развалинах особняка. Он долго лежал, глядя в белоснежный потолок, и не испытывал никакого желания подниматься и что-то делать. Мысли о смерти Олеси, о поджогах, о Тане тяжелым грузом навалились на него и, казалось, придавили так, что лишили возможности двигаться. Прошел, наверное, час, прежде чем он заставил себя встать и пойти в душ.
А дальше потянулся серый безрадостный день. Стас чувствовал себя машиной или даже механической игрушкой, которую завели ключом и которая ходит, одевается, что-то ест, включает и смотрит телевизор – и все это бездумно, абсолютно автоматически, не испытывая при этом никаких чувств. Только пару раз за день он ощутил некую эмоцию – это была досада, которая возникала в душе после сообщения Сергея, что Таню до сих пор так и не нашли, и в особняке она больше не появлялась.
Днем снова позвонила Диана и напомнила про благотворительное мероприятие на Новом Арбате. Ехать туда не хотелось. Впрочем, и оставаться дома не хотелось тоже. Не хотелось вообще ничего. И потому он собрался и поехал. В конце концов, не все ли равно, где находится тело, когда в душе царит полнейшая опустошенность…
Благотворительное мероприятие проходило в одном из самых шикарных столичных ресторанов, где собралось столько народу, что, как говорится, яблоку негде было упасть. Казалось, весь московский бомонд решил отметиться здесь, продемонстрировать наряды, прически и макияж, выпить по бокалу шампанского, обменяться лицемерными улыбками и неискренними поздравлениями с ненавистными людьми, покрасоваться перед камерами фотографов, а если повезет, то еще и с томным видом поведать журналистам, какое значительное место в их звездной жизни занимает благотворительность, ведь это так важно, так важно – помогать больным детишкам и бездомным собачкам, они такие милые, и детишки, и собачки… И после этого с чувством выполненного долга упорхнуть дальше праздновать Новый год.
Оказавшись в огромном зале, украшенном переливающейся всеми цветами шикарной мишурой и новогодними растительными композициями от известного флориста, Стас сразу вспомнил комнату в особняке, в которой Таня развесила по обшарпанным стенам обрывки елочного дождика и вырванные из журналов картинки. Как неприкаянный бродил он среди этой пестрой, разодетой, сверкающей бриллиантами праздной толпы, отвечал на чьи-то приветствия, с кем-то даже разговаривал – но при этом не видел лиц и не мог отделаться от ощущения, что присутствует на карнавале. Одни маски, кругом одни маски! Да и сам он ничуть не лучше, такой же ряженый и лживый, как и все остальные. Стас глядел, как льется рекой французское шампанское, как ломится от икры, мясных и рыбных деликатесов, фруктов и пирожных фуршетный стол – а видел перед собой Танин пакетик, в котором сиротливо ютились объедки макдоналдсовских булочек. И снова и снова вспоминал рассказ девочки о том, как она, по наивности, пришла однажды на благотворительный вечер в надежде, что ее там накормят. Даже место было то же самое – Новый Арбат…
Внезапно кто-то довольно бесцеремонно дотронулся до руки Стаса, силой заставив его выйти из задумчивости. Он обернулся. Рядом стояла, сверкая золотом и драгоценными камнями, разряженная в меха светская львица. Эта дама, которая сама себя называла «профессиональной благотворительницей», была учредительницей одного из фондов, куда «Объединенная Строительная Компания» перечисляла деньги. Дама защебетала о каком-то очередном благотворительном рождественском бале, на котором будет прекрасный фуршет и потом пресс-конференция, о том, что будет здорово, что он непременно должен принять участие! Пока она говорила, Стас отрешенно смотрел в сторону, а затем протянул руку и с усмешкой дотронулся до одной из ее огромных бриллиантовых серег.