— Друзья! — крикнул он, потрясая газетой. — В России — революция! Конец монархии. Теперь уже конец. И не только монархии. Эта революция сметет капитал, сметет и дворянство. Рухнула империя. Соня, едем в Россию. Дорога наконец открылась. Едем!
…И началась упаковка книг. Купили пятьдесят дощатых ящиков. Упаковывали трое — он, жена и прислуга. Саша была уже в России. Вторая ее попытка уехать, задуманная через полтора года после первой, удалась. Прожив несколько лет в Петербурге — Петрограде, дочь лишь незадолго до революции разузнала и сообщила, что амнистия девятьсот пятого года действительно не коснулась опаснейшего преступника Кропоткина, что его ждет на родине сто вторая статья уголовного уложения.