— Дай ему хотя бы день или два, Рейвен. Пусть он обдумает все, что с ним происходит. Если он настолько глуп, чтобы отпустить тебя, тогда он все равно не заслуживает быть вместе с тобой.
Я опускаю глаза на руки, скрещенные на столе. Ее слова меня правда утешают. Но страх, что я могу больше никогда его не увидеть, очень сильный. И это меня убивает. Я не могу этого объяснить Синди. За все время, пока она встречалась с мужчинами, она никогда не была влюблена.
— Спасибо, Синди, — хрипло говорю я, сдерживая слезы.
— Свидания — это тяжелая работа, — нежно говорит она, — но если ты, действительно, любишь этого парня, то, по крайней мере, дай ему время понять, что он выиграл чертов джек-пот, когда спас твою задницу той ночью в переулке.
Мои губы дрожат в улыбке.
— Я правда думаю, что он меня спас.
— Поэтому, думаю он заслуживает немного времени, а?
— Да, — бормочу я.
— И… просто для справки, ты видела его без одежды и это что-то. Я бы заплатила хорошие деньги, чтобы увидеть этого парня голым. — Она чуть ли не свистит.
Я смеюсь над ней. Мама всегда говорила, не ходить кругами вокруг своих невзгод. Синди старалась изо всех сил меня поддержать и успокоить, но до конца ей не удалось, хотя я делаю вид, что все нормально.
— Прости, Синди. Я люблю тебя, но я не делюсь.
— Вот сучка! — говорит она улыбаясь, но улыбка не затрагивает ее глаз.
Думаю, она не купилась на мой обман, а я на ее.
29
Рейвен
https://www.youtube.com/watch?v=euCqAq6BRa4 Позволь мне любить тебя.
У меня закончилась смена, сегодня уже ночь четверга. Я плохо спала последние несколько ночей. Мне снились кошмары, или я просто лежала без сна, уставившись в потолок. А по утрам, если все же удавалось заснуть, вставала с затекшими плечами, будто всю ночь поднимала гири.
Вчера днем перед сменой я отправила Константину последнюю смс-ку. Я умирала от желания все ему высказать, как я страдала, что он игнорировал мои сообщения, и одновременно мне хотелось отправить его в ад за его пренебрежительное отношение ко мне, но я поймала себя на мысли, что Синди была права. Я схожу с ума по нему, поэтому мне следует предоставить немного времени. Если у меня есть хоть малейшая надежда, что я смогу с ним увидеться, я, однозначно, воспользуюсь ею. Мучаясь почти в течение часа над текстом, я, наконец, придумала сообщение, которое на мой взгляд казалось довольно оптимистичным.
Скорее всего ты очень занят в своей деловой поездке. Может ты сможешь мне написать смс-ку или позвонить, когда вернешься в город? Ххх (и поцелуйчики).
Конечно же ответа нет. Поэтому после смены я продвигаюсь к огромным раздвижным дверям казино, еле перебирая ногами. В районе десяти часов вечера у меня началась головная боль, которая продолжает пульсировать, выдавая барабанную дробь.
Раздумывая не взять ли такси до дома, я поворачиваю голову влево, где обычно такси поджидает своих клиентов, и к своему удивлению вижу Константина, поджидающего меня.
Он как всегда облокотился на «Мерседес», на котором приезжал за мной, чтобы забрать на выходные. Наши взгляды встречаются, и я все обмираю. Я останавливаюсь, как вкопанная, мы не можем отвести друг от друга глаз. Сегодня на нем обычная рубашка с пуговицами, заправленная в темные брюки. Также он подстригся, и мне становится не по себе, потому что с этой новой стрижкой он выглядит еще более неприступным и незнакомым.
Я резко выдыхаю, когда он выпрямляется и идет ко мне.
Боже, этот мужчина умеет двигаться! Меньше чем в шаге он останавливается. Тут же я ощущаю запах его одеколона, и почти падаю в обморок. Я стараюсь не показывать, насколько я рада его видеть. Вместо этого я пытаюсь вызвать тот гнев и боль, которые ощущала все эти несколько дней, когда он не мог потрудиться позвонить или написать мне. Я передумала многое, но все же пришла к выводу, что я для него маленькая и нежелательная интрижка, отчего у меня в желудке появилась желчь.
Он успел подстричься, и на это у него было время! Ублюдок! А я в это время переживала и плакала. И вспомнив сколько слез я пролила, я взбесилась, мне захотелось его ударить прямо на улице, на виду у всех.
Его лицо по-прежнему было совершенно непроницаемым, как кирпичная стена. Я знаю, что очень глубоко, в самой глубине запрятаны чувства. Я видела их, но сейчас их нет. Все эмоции, которые отображаются на его лице, мы чужие друг для друга.