Выражение его лица было нечитаемым, но глаза? Его глаза, казалось, потемнели еще больше. Он стиснул зубы и откинулся назад, создавая столь необходимое пространство между нашими телами.
— Знаешь, почему ты здесь?
— Для того, чтобы взять у вас интервью, — медленно проговорила я. — Для моей магистерской диссертации. Это ваш способ убедиться, что я знаю свое место? Или вам просто любопытно?
— Ты — дочь своего отца, — его губы изогнулись в изумительной улыбке. — Вы похожи друг на друга, не внешне, но поведением — определенно.
Его взгляд был бесцеремонным, когда он наклонил голову и начал осматривать меня, начиная с ног, пока не остановился на моем лице. Я плотно сжала ноги и заставила себя улыбнуться.
— Если вы не возражаете, мистер Блазик, я бы взяла у вас интервью, ведь знаю, как драгоценно ваше время.
Как, впрочем, и мое, хотелось мне подчеркнуть, но я не сделала этого. Едва сдерживаясь, я сжала зубы, чтобы не дать ему и дальше продолжать столь неуместную словесную перепалку.
— У меня расписан весь день.
Он хочет оваций?
— Хорошо, что же, уверяю вас, я могу быть быстрой.
Его хриплый смех внезапно послал дрожь по моему телу, и мне захотелось наклониться вперед. Мужчина, который хорошо выглядит, не должен обладать таким смехом, как этот — соблазнительный, вот какой он был.
— Удивительно... Ты действительно не знаешь, почему здесь, не так ли?
Сколько раз можно повторять? И почему мне начинает казаться, что этот парень сидит на очень тяжелых наркотиках? Я присмотрелась: суженные зрачки означают, что он под кайфом или что?
— Уверяю тебя, я не пьян и не под кайфом, если ты об этом думаешь, — он снова засмеялся и потер руки. — Несмотря на то, что эта идея явно имеет право на существование, учитывая все случившееся.
Его челюсть напряглась.
О, хорошо, значит, он доктор, который любит наркотики, и еще у него чертовски много денег. Ох уж эти проблемы наркомании.
Я откинулась на кожаную спинку и щелкнула ручкой, ну, не знаю, в десятый раз, наверное.
— Если вы не собираетесь отвечать на мои вопросы, я, наверное, пойду.
— Ты никуда не пойдешь, — сказал он тихим голосом. — И мне действительно жаль, — наши взгляды встретились, и я увидела в его глазах, кажется… извинение.
— Простите?
Он угрожал мне? Предупреждение набатом звучало в моей голове, адреналин струился по венам.
— Твой отец... — он наклонил голову. — Он должен мне... И в благодарность… Я попросил что-то незаменимое, что-то, что будет принадлежать мне в течение очень долгого времени.
Живот болезненно сжался, а сердце начало неистово биться в груди.
— Что же отец дал вам? — с трудом произнесла я, но уже знала ответ. Мой отец был жесток. Он деловой человек, в конце концов, и никогда не увиливал от сделок. Это был бизнес всей нашей семьи, мрачный и ужасный; я пыталась не думать об этом, потому что так было легче просыпаться утром и засыпать ночью.
— Ну... — мистер Блазик встал. — Думаю, это очевидно, — он повернулся ко мне спиной и подошел к своему столу, затем нажал кнопку, и жалюзи закрыли окна. Когда он обернулся, в комнате было уже темно, как под одеялом, и его зубы практически светились. — Он дал мне тебя.
Прошлая ночь
Центр Сиэтла
Кап, кап, кап. Звук был таким безумно ритмичным, что это сводило меня с ума.
Кап, кап, кап. Кровь была топливом, жизнью. И смертью. Лицо женщины было лишено эмоций, но я знал, что она чувствовала каждый разрез ножом, который я делал.
Наконец, я удалил больной орган и покачал головой.
— Тебе очень, очень плохо, не так ли?
Одинокая слезинка скатилась по ее щеке.
Я выбросил орган, испытав отвращение к тому типу женщин, которому она принадлежала, к тому типу человечества, который она представляла.
Боль.
Болезнь.
Отбросы человечества.
— Теперь, — я поднял скальпель, — я скажу тебе, почему ты должна умереть.
По ее щекам покатилось еще больше слез.
— За твои грехи, — я поднес скальпель к ее горлу. — За продажу своей души дьяволу. Я отправлю тебя в ад.
И сделал разрез.
Послышалось бульканье.
И она больше не дышала.
Раскачиваясь на пятках, я выдохнул, когда мир снова пришел в норму. Одним больным, слоняющимся по улицам, стало меньше.
Одним меньше.
Благодаря мне.