Он усмехнулся.
— Все выбирают удовольствие. А я всегда выбираю боль.
— Но…
— Но тебя… — я практически могла представить его улыбку под маской. — Я одарю тебя и тем, и другим. Боль нужна, иначе мы оба будем убиты. Но я могу подарить тебе удовольствие, так что когда ты будешь спать... Твои сны будут наполнены не тьмой, — он потянулся к моей ладони и пососал каждый палец, прежде чем поцеловать открытую ладонь, — а светом.
Я резко подскочила, глубоко вздохнув. Николай сразу же схватил меня за плечо, приподнимая мой подбородок, заглядывая в мои глаза, словно ожидал, что я могу превратиться в монстра или что-то такое.
— Извини, — я сглотнула, пока сердце трепыхалось в груди. — Странный сон…
— Расскажи мне… — его голос был охрипшим, и он притянул меня обратно в свои объятия. Я села, прижимаясь к его телу, его подбородок упирался мне в голову, пока он гладил мои руки вверх и вниз. — Что охотится ночью за твоими снами?
Я вздрогнула.
— Удовольствие… — я вздохнула. — И боль… всегда вместе.
— Некоторые могли бы утверждать, что это одно и то же.
— Ты доктор, — тихо сказала я. — Что ты думаешь?
Он молчал. Я клянусь, что практически слышала, как крутятся колесики в его голове.
— Я должен сказать, что одно не может существовать без другого.
— Хм-м.
Мое тело стало тяжелым, но я не была уверена, почему чувствовала себя так, словно меня вводили в медикаментозный сон. Может быть, это из-за секса. Просто вспомнив, какие чувства я испытывала, находясь в объятиях Николая, вызвало появление мурашек по всей моей коже.
— Тебе холодно? — спросил он, губами прикасаясь к моей ключице.
— Нет, — ухмыльнулась я. — Просто подумала об одном замечательном способе, который помогает забыть странные сны... Если ты не против.
— Майя, — прорычал он напротив моего уха, его руки уже свободно путешествовали по всему моему обнаженному телу. — Когда дело касается тебя... у меня абсолютно нет сил отказать тебе.
— Означает ли это, что я наконец-то могу задавать вопросы?
— Если ты можешь говорить, значит, я, очевидно, не так хорош в постели, как думал.
Он руками коснулся моей груди, затем, усмехаясь у моей шеи, перевернул меня на живот и прошептал:
— Но, конечно, спрашивай.
Восхитительное чувство, возникшее под тяжестью нависшего надо мной тела, было почти невыносимо. Я не могла видеть, но чувствовала всю его твердую длину, когда он вошел в меня.
— Я…
— Да?
У меня были вопросы, столько вопросов, и ограничиваться несколькими казалось просто бессмысленным, но если он ответит на один…
— Как долго ты работаешь на моего отца?
Николай толкался в меня, ускоряя темп, и я вскрикнула, когда он ответил:
— С тех пор, как тебе исполнилось шестнадцать.
— Ты… — я сжала бедра, борясь с ним, удерживая его. — Тебе было всего двадцать три.
— Я был примерно твоего возраста, когда начал работать полный рабочий день на твоего отца, да…
— Что же у него было на тебя?
Я почувствовала следующий толчок, а затем следующий.
— Я думал, теперь ты это знаешь.
— Что? — зрение стало размытым, когда удовольствие взорвалось во всем моем теле.
— Ты, — он замедлил движения, оставляя поцелуи на моей спине, и прошептал: — Это всегда была ты.
ГЛАВА 32
Я не должен бояться своих врагов, потому что все, что они могут сделать, это атаковать меня. Я не должен бояться своих друзей, потому что все, что они могут сделать, это предать меня. Но я должен бояться других людей.
~ Русское расхожее выражение
Николай
Петров: У меня две новые девочки, отправлю, когда ты будешь готов. Они жалуются на боли в животе. Полагаю, ты позаботишься об этом.
Николай: Клиника закрыта до моего возвращения.
Петров: Передавай от меня привет итальянским ублюдкам.
Николай: Я не буду провоцировать того зверя, что преследует тебя, у каждого свой собственный.
Петров: Я больше не заинтересован в итальянцах… Бизнес слишком хорош, когда они не ошиваются рядом. Так я отправляю девочек?
Николай: Я напишу Жак, она сможет вколоть первые лекарства.
Петров: Поцелуй мою дочь.
Николай: Я думал, это против правил нашего соглашения.