— Ты можешь прикасаться ко мне? Смотреть на меня? Даже после того, что увидела сегодня.
— Ты помог им, — сказала я тихим голосом. — Или помогаешь...
— Помощь... — он выделил слово. — Такое слабое, неприятное слово, с такими несметными значениями, что я больше не понимаю его смысла. Возможно, я никогда этого не понимал.
— Уже пьяный? — пошутила я.
Он улыбнулся напротив моей руки. Затем, когда я убрала руку с его лица, он сжал мои пальцы в своих.
— Ты важна для меня, надеюсь, ты это знаешь.
— Да, — прохрипела я, — думаю, что знаю.
Он ласкал мою руку, а затем нахмурился, заметив и осмотрев следы от ногтей Жак, оставленные на моей коже вместе с кровью, которую я еще не смыла.
— Что это? — его холодный голос вогнал меня в состояние ужаса.
Я попыталась отстраниться.
— Ничего.
— Майя, — прорычал он, — кто, черт возьми, осмелился поднять на тебя руку? — его голос был полон ярости, глаза полыхали гневом. — Расскажи мне. Сейчас же.
— Жак, — проговорила я слабым голосом. — Похоже, она просто... сорвалась в машине, она сначала угрожала мне, а затем не отпускала меня... Думаю, возможно, она слишком перенапряглась или что-то в этом роде, потому что весь вечер вела себя странно... А ведь сначала была такой милой. Я просто…
Николай прервал меня поцелуем, с силой прижимаясь ко мне губами, отчего я упала на подушки дивана. Его теплое тело испепеляло меня своими прикосновениями, но все же странным образом утешало. Когда мы остановились, чтобы отдышаться, он сжал мой подбородок, заставив взглянуть ему прямо в глаза.
— Я позабочусь о Жак. Просто сделай мне одолжение... Не позволяй себе находиться с ней наедине. Безумие у нее в крови.
— Ты знаешь ее семью?
Николай колебался, прежде чем прошептать так тихо, что я почти не расслышала его:
— Я ее семья.
Он отвел взгляд и сел так, что наши тела больше не касались друг друга.
— Я ее внук.
Нервный смех почти вырвался у меня из горла, но я подавила его.
— Не ожидала такого поворота сюжета, — обычно я пыталась сгладить серьезные новости шуткой. Мне действительно нужно было перестать это делать. — Значит, она должна быть очень осторожна с тобой.
Он нахмурился, глядя вдаль.
— Ей на меня наплевать, — его смех был горьким. — Она заботится лишь о... наследии.
— Я не понимаю.
— Каждый в нашей семье занимался одним и тем же делом, сколько я себя помню... Но мой отец нарушил традицию, вынудив бабушку перенять семейный… — он тяжело вздохнул, — …бизнес. Я следовал по стопам отца, а не ее. Она вынудила меня поступать иначе.
Я вручила ему бутылку вина.
— Тебе, вероятно, нужно больше выпить.
— Наверное, — он оттолкнул бутылку, — но я лучше напьюсь тобой.
— Ты хочешь, чтобы я налила вино себе в рот, и ты смог попробовать меня? — поддразнила я.
Он рассмеялся настоящим смехом, который эхом отразился от стен и потолка и настолько плотно обернулся вокруг меня, что я знала: я никогда не смогу освободиться от того, что чувствую, когда нахожусь рядом с ним.
Николай прекратил смеяться, его глаза потемнели и наши взгляды встретились.
— Я хочу выпить тебя, — он наклонился вперед, языком касаясь моей шеи, — ощутить вкус… — губами он коснулся моего подбородка, — не притупленный вином или чем-нибудь таким распространенным, как еда или питье. Я хочу, чтобы твоя уникальность захлестнула мои чувства, и хочу я этого прямо сейчас.
Меня охватило волнение.
— Требовательный, — это единственное слово, которое я смогла сказать, когда он начал стягивать с меня белую блузку. Как только мои руки были свободны, он пожал плечами и продолжил раздевать меня. Я не протестовала, потому что не хотела. Я просто нуждалась в нем. И чем больше он уделял мне внимания, тем больше мне было нужно. Я хрустнула суставами пальцев, когда воспоминания о былом вспыхнули перед моими глазами, но их тут же заменили темно-карие глаза.
— Позволь мне попробовать тебя.
— И сейчас ты спрашиваешь? — застонала я. — Когда в течение нескольких часов ничего не делал, а только болтал?
— Боль, которую я приношу... Удовольствие, которое ищу, — ответил он. — Ты позволишь мне прикоснуться к тебе, Майя? Ты позволишь? Пожалуйста, скажи «да». Я не думаю, что смогу выжить без этого.
— Да, — я потянулась к нему, и он начал наклоняться ко мне. — Да, — наши губы соприкоснулись.
Да, да, да.
— Доставь мне удовольствие, — прошептал Николай. — Позволь мне видеть тебя, всю тебя, в свете, на белом.
Я сделала, как он просил, снимая остальную одежду. Николай сполз с дивана и встал на колени, потом схватил меня за бедра, раздвинул их и прошептал: