Он ушел.
Я должна была пойти с ним, но была такой уставшей, когда он упомянул что-то о работе в клинике, что, в конце концов, он поцеловал меня в лоб и сказал, чтобы я засыпала, обещая позволить мне заснуть правильным, естественным путем, а не от щелчка пальцев и триггерных слов. Прошло несколько часов? Или минут?
Когда я спустила ноги на холодный пол, кто-то прочистил горло.
— Надеюсь, у тебя есть одежда.
С воплем я дернулась обратно к изголовью кровати, обернув простыни вокруг своего обнаженного тела.
Один из итальянцев, тот устрашающий, с птичьим именем, смотрел на меня поверх керамической кружки, его лицо выражало прохладное безразличие. Я метнула взгляд к двери, уже планируя путь к отступлению, если придется сбегать.
Он вздохнул.
— Если бы я собирался убить тебя, то ты давно была бы мертва.
Он сделал глоток из своей кружки.
— Как утешительно, — проворчала я.
— В этом весь я, — сказал он тихим голосом. — Утешаю.
Как же.
— Почему ты здесь? В моей комнате?
— Охрана, — он отвернулся. — Николай звонил мне несколько часов назад. Я прилетел на частном самолете, и вот я здесь.
Мои брови взлетели вверх от удивления.
— Чтобы защищать меня, пока я сплю?
Он сжал губы, что выглядело как намек на улыбку.
— Что-то в этом роде, — он провел рукой по коротко стриженным волосам. — Я Феникс Де Ланг. Ты, наверное, не очень многое помнишь о встрече со мной, потому что это была... травмирующая… — он, казалось, подавился этим словом, — неделя, и я босс семьи Николаси… — он перевел взгляд в пол, словно ему было некомфортно. — Знаешь, почему бы тебе сначала не одеться, а я сделал бы тебе кофе, и тогда мы смогли бы поболтать...
— Поболтать? — переспросила я. — Зачем нам разговаривать? Разве ты здесь не для того, чтобы охранять меня?
Он ухмыльнулся.
— Конечно, для этого, но пока я здесь, я мог бы рассказать тебе, кто твой отец, если ты, конечно, не против.
— Что? — я сильнее сжала простыни. — О чем ты говоришь?
— Я хорош, — прошептал Феникс, — в убийствах. При этом они выглядят как несчастные случаи. Я хорошо скрываюсь, когда мне нужно... Но моя специальность, по крайней мере, специальность, которая была передана мне — это секреты... Не деньги заставляют мир вращаться, Майя, а информация. Если ты владеешь чьим-то прошлым, ты владеешь своим будущим.
Я подавила тошноту.
— Хочешь сказать, что знаешь о моем прошлом?
— Я говорю тебе, что знаю все... как и Николай. Послушай, моя жена не хотела бы, чтобы я разговаривал с тобой, пока на тебе нет ничего, кроме проклятой простыни, а мне действительно нравится оставаться в живых. Николай бы тоже не остался равнодушным, он сошел бы с ума, выстрелил в меня или вколол мне все, что он разработал, и заставил кукарекать всю оставшуюся жизнь. Одевайся, тогда мы поговорим, сестренка.
— Сестренка? — выпалила я.
Он медленно кивнул.
— Кофе остывает.
И вышел за дверь.
ГЛАВА 44
Влюбленность похожа на мышь, попавшую в мышеловку, из которой нет выхода.
~ Расхожее выражение
Николай
Две черные машины въехали на пирс, что было похоже на раздражающее клише. Я заглушил двигатель и медленно вышел из машины. Я двигался неторопливо, захлопывая дверь и направляясь к двум внедорожникам.
Когда я был в нескольким метрах, дверь одной из машин открылась, и вышел Петров. Его живот торчал между полами расстегнутого длинного кожаного пальто на меховой подкладке. Удивительно, что он все еще нуждается в тепле, ведь жира, обволакивающего его органы, было более чем достаточно, чтобы согреть его.
Его помощник, представляющий из себя сплошную гору мышц, подошел к другому внедорожнику.
Я улыбнулся и кивнул головой в сторону пяти человек, каждый из которых вытянул руки вперед, чтобы показать, что у них нет оружия, хотя мы все знали, что у них достаточно боеприпасов, чтобы перебить всю улицу.
— Неужели они действительно были нужны, Петров?
— Это ты мне скажи, — он не отводил от меня ледяного взгляда.
Я не ответил. В действительности, я боялся не за себя, а за нее, за то, что он сделал бы с ней, если бы знал правду. Но если они меня убьют, я не смогу спасти ее. Опять же, если меня убьют, Феникс знал, что делать. Это было частью беседы, которую мы провели прямо перед тем, как его самолет приземлился. Я не смог встретить его в Сиэтле, но дал ему строгие инструкции, кто заберет его из аэропорта, и что он любой ценой должен был защищать Майю.