Мой желудок сжался, и я почувствовала, как его содержимое вот-вот выйдет наружу.
— Зачем ему это делать?
— Деньги. Всегда деньги, — сказал Феникс горько. — Я, конечно, не знал о ее существовании, пока в прошлом году не взялся за семью Николаси. Как я уже сказал, я имею дело с секретами. Лука Николаси был одним из самых известных боссов из Пяти Семей, и он все оставил мне. Он занимался секретами, он стольких людей держал на мушке, людей, которых ты бы даже не... — он резко остановился. — У него было то, что я называю «черными папками», на сотни людей.
Феникс подошел к черной сумке и достал гладкую черную папку, а затем бросил ее прямо на стол рядом с моим бокалом вина. Папка оказалась не очень толстой, но ее вид был пугающим, почти как озарение, что она разоблачит нечто, и я была не уверена, стоило ли мне знать об этом.
— Правда всегда раскрывается, — Феникс возвышался надо мной. Он был высоким, мускулистым, пугающим и темным, очень темным. — Один из величайших обманов, в который люди когда-либо верили, заключается в том, что они могут грешить и спокойно жить дальше. Но истина всегда всплывает на поверхность.
Он вздохнул и наклонился, открыв первую страницу папки. Я наклонилась, и мое сердцебиение ускорилось.
Там была моя фотография.
И под ней было имя.
Майя Де Ланг.
Это была я, но имя было другое. Я знала, что мой отец не был мне отцом, но... это значит… Я взглянула на Феникса.
— Ты мой брат?
Он вздрогнул, будто это слово не содержало ничего, кроме боли.
— Я не понимаю, — прошептала я. — Я не…
Перед глазами все расплывалось, тело отяжелело.
— Ложись, отдохни, — мягко произнес он. — Я не допущу, чтобы с тобой что-либо случилось. Обещаю.
— У меня ужасный брат, — пробормотала я с трудом, словно рот был наполнен ватой.
— Спасибо за комплимент, — усмехнулся он.
Это было последнее, что я услышала, прежде чем погрузиться в объятия тьмы.
Я моргнула и вздрогнула, когда человек, которого я видела лишь однажды, посветил фонариком мне в глаза. Я оттолкнула его руку, когда от яркого света выступили слезы.
— Русские не плачут, — сказал он с небольшой улыбкой, а затем наклонил голову набок. — Ты в порядке, Майя?
— Да, — я приложила ладони к вискам, пока Серджио медленно помогал мне принять сидячее положение на диване. — Где Феникс?
— Здесь, — сказал Феникс откуда-то позади меня, а вскоре он появился рядом с Серджио с кружкой кофе в руках. — Я добавил виски.
Я поджала губы, сдерживая улыбку.
— Умный человек.
— Моя жена тоже так считает. Это все, что имеет значение.
Голос Феникса все еще был грубым, они с Серджио обменялись взглядами.
— Она в порядке, — Серджио встал. — Просто немного... в шоковом состоянии.
— Черт, — пробормотал Феникс. — Я все еще не могу поверить, что ты здесь. Почему ты здесь?
— Я почувствовал себя брошенным, — Серджио пожал плечами, — поэтому пришло время.
Феникс с трудом сглотнул и отвернулся, и в эту секунду дверь в мою квартиру распахнулась, открывая вид на окровавленного Николая и итальянцев.
— Не на диван! — крикнул Чейз. — Он белый!
— Кого, черт возьми, это волнует? — крикнул Текс в ответ. — Мы спасаем диван или спасаем русского?
Они все остановились, на самом деле остановились, будто обдумывали, стоит ли сохранять чистоту дивана или нет.
— Что? — я вскрикнула, когда Николай почти рухнул на пол.
— Извини, — Никсон схватил Николая. — Старые привычки и все такое.
— Черт возьми, дай мне сесть! — крикнул Николай, его лицо покрывала кровь, губы распухли.
Я бросилась к нему, но Серджио схватил меня за руку.
— Позволь мне его подлатать, остановить кровотечение и дать ему что-нибудь от боли.
— Но…
— Майя, — Серджио покачал головой, — он знает. Поверь мне. И из всех этих людей я единственный, у кого есть какие-то медицинские знания, после применения которых Николай не будет выглядеть подобно Франкенштейну.
— Ха-ха, — Чейз подмигнул мне. — Скажи, было бы весело, если бы мы начали его так называть?
Николай пробормотал ряд проклятий, затем попытался опереться на подлокотник, отчего из раны потекла кровь.
— Я могу ходить, — проворчал он, отталкиваясь от дивана, спотыкаясь и чуть не падая в объятия Серджио в отважном усилии избежать падения на белый диван. Наши взгляды встретились. Я знала, почему он этого избегает. Потому что от вида крови на белом он испытывал боль — это был его страх. И в тот момент меня осенило, что, возможно, он был так же травмирован в прошлом, как и я.