— Не понял, — с чувством полного охренения, я вытащил руки из головы монстра.
— Чего не понял? — спросили у меня.
Я почувствовал, что почва уходит из-под ног. Почти 10 часов мучений и 0 результатов? Быть такого не может.
— Нет там ничего, — я развёл руки и принялся растерянно смотреть по сторонам, словно Джон Траволта в поисках жены Марселласа Уоллеса.
— Да хватит уже прикалываться! — Квантум чересчур разнервничался.
— Как нету? — Димон полез вперёд и чуть ли не схватил меня за грудки. — Дай права лут посмотреть!
Я залез в меню и выдал ему такую возможность. А когда его гномские лапищи прошли сквозь голову монстра и тоже ничего не обнаружили, маты мы услышали отборнейшие.
— Да, ну, — недовольно поморщился Искандер. — Не может быть. Это что, шутка? Не настроили ещё, что ли?
— Эй, ребята!!! — раздался знакомый голос. Кричал Платон. — А смотрите-ка что тут на вершине башни! Прямо у фонтана! Вот это, наверное, наша награда.
«Бессмертные» засуетились все вместе. Вновь в едином порыве. Вода пенилась под их ногами, когда они рванули всем стадом. Рванули так быстро, что клан-лидер оказался в хвосте, когда они принялись взбираться по спиральным ступенькам и сразу оккупировали всю башню.
— Пропустите, черти! — кричал я. — Пропустите меня!!!
Я расталкивал помехи на своём пути. Взбирался выше и выбрался на площадку, когда яблоку уже упасть было негде.
— Не трогайте ничего! — заорал снизу Квантум, как тощий жрец не имевший возможности проложить себе дорогу локтями. — Пусть только клан-лид собирает!
На площадке действительно было тесно. Но те только от игроков. В центре площадки торчал обрубленный кусок мраморной трубы. Из него вверх плотным столбом била вода. До потолка не добивала, но накрывала всех нас неприятным дождём. У края площадки стоял огроменный деревянный сундук. Самый натуральный сундук с амбарным замком. Прислонившись к сундуку спиной, отдыхал человеческий скелет. Мокрый череп с пустыми глазницами склонился к неосыпавшимся рёбрам, кости рук безвольно опадали к ногам. Скелет был абсолютно голый. Вся одежда, если и была такая, давно-давно истлела. Единственным одеянием являлся свисавший с шейных позвонков золотой медальон.
— Тихо! Не прикасайтесь! — скомандовал я, присаживаясь рядом с Платоном и отгоняя чужие руки.
— Что там? — прокричали снизу.
Но я не стал отвечать. Осторожно взялся за золотую цепь и попытался стянуть. Едва я к ней прикоснулся, скелет рассыпался в труху. Малейшая вибрация — и от него осталась лишь кучка влажного песка у подножия сундука.
— Твою мать, — выругался я, а затем поднёс медальон к глазам.
На одной стороне с феноменальной чёткостью был выгравирован портрет смазливого, курчавоволосого парня. Я потёр пальцем, и прочёл под портретом имя: «Роуэн». Под именем крошечными буковками шла очередная гравировка: «Где бы я не находился, я всегда мечтаю вернуться к тебе…».
Я хмыкнул и перевернул медальон. Но портрет на другой стороне словно стёрся от времени. Словно размылся. Я видел, что там что-то нарисовано. Но не мог разобрать. Тёр пальцами, даже поплевал пару раз. Но ничего не помогло. На противоположной стороне оставался лишь неразличимый контур.
Я сосредоточил взгляд на мелких буковках и прочёл: «Я всегда мечтаю, чтобы ты вернулся ко мне, где бы я не находилась…». И подпись чуть ниже: «Вивиарис».
— Ох, ты ж, ёкарный бабай! — глаза достали лба, когда до меня дошло, чьё имя выгравировано на стороне с размытым портретом. — Не может быть!
Но появившееся системное сообщение объяснило, что может.
Внимание! Вы обнаружили таинственный предмет! Персональный предмет, фигурирующий в 17-ти репутационых заданиях.
Внимание! К завершению доступно репутационных заданий: 2/17
Задание: «Ты — мне, я — тебе». Награда: вариативно.
Задание: «Симпатия». Награда: вариативно.
Вы можете распорядиться предметом по своему усмотрению.
— Что это? — очень тихо спросил Платон, наблюдая за моей охреневшей мордашкой. — Что-то вкусное?
— Пока даже не знаю, — захлопал я глазами. — Но это я точно оставлю себе.
Я посмотрел за спину, увидел подозрительно смотревших на меня сокланов, и торопливо засунул медальон в заплечную сумку. Его я никому не отдам, это точно. Даже под угрозами очередного импичмента. Но и разбираться с ним я буду не сейчас.
— Реально что-то вкусное, — завистливо констатировал Платон.