Цепочкой они поднялись на второй этаж и коридором прошли к двери. Декер постучал. В ответ молчок. Постучал снова:
– Мистер Хокинс? Это Амос Декер.
Изнутри ни звука.
– Может, вышел? – спросила вполголоса Джеймисон.
– Куда? – покривился Декер.
– Ну-ка, я сейчас проверю, – сказала Ланкастер и поспешила вниз.
Через минуту она возвратилась.
– Портье говорит, он пришел пару часов назад и после этого не выходил.
Декер постучал сильнее.
– Мистер Хокинс! С вами все в порядке? – Он поглядел на своих спутниц. – Может, ему плохо?
– Или умер, – сказала Ланкастер, – при его-то состоянии.
– Лежит, наверно, без чувств, – высказала предположение Джеймисон, – или с дозой перебрал. Он же сказал, что берет на улице дурь как обезболивающее. Эти типы, они ж непредсказуемые.
Декер попробовал дверь – заперта. Тогда он приложился к дверному полотну плечом и поднажал раз, другой. Под его внушительным весом дверь поддалась и, хрустнув, отошла от притолоки.
Они вошли в номер и огляделись.
По ту сторону кровати в кресле сидел Хокинс.
Явно мертвый. Но не от рака.
По центру лба у старика красным пятнышком виднелось отверстие от пули. Она-то и опередила рак.
Глава 4
«Стало быть, покойник скончался от убийства».
Напоминает затравку какого-нибудь на редкость дурного анекдота. Смертельно больной раком старик, жить которому осталось всего-то несколько дней или недель, получает пулю, которая подхлестывает его и без того скорый конец.
Декер думал об этом, прислонясь к стенке номера Мерила Хокинса, в то время как двое криминалистов неторопливо выполняли свои профессиональные обязанности.
Врачи «Скорой» уже пришли и констатировали смерть. Затем прибыл судмедэксперт и сообщил им очевидное: смерть наступила от единственного выстрела в мозг. Выходного отверстия не было. Вероятно, «мелкашка», но не менее смертоносная, чем здоровенный «магнум», учитывая сравнительно мягкую и неподвижную мишень.
«Смерть наступила мгновенно» – сказал медэксперт. – И безболезненно.
«А им-то откуда это известно?» – мысленно усмехнулся Декер.
Вряд ли они могли задним числом допросить жертву.
«Простите, вам было не больно, когда вам вышибали мозги?»
Примечательны были следы ожогов на лбу. Чтобы оставить такой отпечаток, дуло пистолета должно было либо соприкасаться с кожей, либо находиться буквально в дюйме от нее. Это все равно что соприкасаться с раскаленным железом. Оставленный след был бы невозможен, если б расстояние измерялось метрами. Здесь свою работу сделали газы, выпущенные из пистолета при нажатии крючка.
Декер поглядывал на Мэри Ланкастер, которая наблюдала за группой криминалистов. За дверью с усталыми пресными лицами маячили двое копов в форме. Джеймисон, прислонившись к другой стене, с интересом следила за происходящим.
Наконец Ланкастер подошла к Декеру; к ним не замедлила присоединиться и Джеймисон.
– Взяли показания. Никто ничего не видел и не слышал.
– Хм. Точно так же, как тогда Хокинс вошел в дом Ричардсов и завалил их всех, – сказал Декер.
– Номера по обе стороны пустуют. Что, если преступник действовал с глушителем?
– Когда я здесь жил, там сзади была дверь, которая никогда толком не запиралась, – поведал Декер. – Убийца мог через нее прийти и уйти, а на регистрации никто бы и ухом не повел.
– Я все это проверю. Дверь у Хокинса была заперта, пока ты ее не вскрыл.
– Возможно, убийцу он впустил, – рассудила Джеймисон. – А при выходе эти двери закрываются автоматически. Время смерти?
– Примерно между одиннадцатью и полуночью.
Декер взглянул на часы.
– Получается, мы не так уж сильно с ними разминулись. А если б мы сначала пришли сюда, а не к Ричардсам?
– Задним умом ты крепок однозначно, – похвалила Ланкастер.
– Декер?
Он обернулся; у дверей стояла женщина в синем комбезе и бахилах – один из рядовых экспертов на месте преступления. Лет за тридцать, долговязая, с рыжей гривой и россыпью веснушек на лице.
– Келли Фейрвезер? – определил он.
– Ого, помнишь? – улыбчиво удивилась она.
– Можно сказать, забыть не могу, – сказал Декер без тени иронии.
Фейрвезер кивком указала на мертвеца:
– А я его помню.
– Еще бы, – подоспела Ланкастер. – Ты ведь работала на месте преступления у Ричардсов?
– Ну да. Мой первый год. Четыре жертвы, из них двое дети. Для меня настоящее боевое крещение. А ты здесь каким боком, Декер?
– Да так. Просто пытаюсь во все вникнуть.