Хао распахнул тяжёлые двери своего поместья, и на этот раз не стал закрывать. Утренние лучи солнца робко пробрались внутрь, освещая бардак внутри. Хао глубоко вдохнул и шагнул вперёд. Ему предстоит долгая работа, но о найдёт способ вернуть своё фурьёку и духов обратно.
Оценив масштабы бедствия, Хао сначала притащил таз с водой и кучу тряпок. Он распахнул все окна, впуская в поместье свежий воздух и солнечный свет. Да, работы даже больше, чем ему казалось в начале. Хао встал перед своим портретом и посмотрел себе в глаза.
— Я положил начало величию семьи Асакура, — сказал он себе. — Я привёл их к высоким постам при императоре, я привёл их к трону Короля шаманов. Я сделаю это вновь. Но сначала помогу себе.
Хао принялся разгребать весь мусор. Сначала он выкинул весь мусор от разбитых столов и подставок. Потом осторожно собрал амулеты, небольшие статуэтки и реликвии и сложил их у алтаря, отсортировав их по значимости. Благо, ничего важного не разбилось, когда он крушил всё вокруг. А вот книги и целые пергаменты… Хао засучил бы рукава, если они были, и принялся за работу.
— Хао?
Когда Кейко зашла в поместье, Хао, весь в паутине и периодически чихающий от пыли, сидел вокруг кучи книг и склонился над одной, аккуратно заклеивая страницу. Он был максимально сосредоточен и аккуратен и не заметил, как Кейко прошла вперёд и присела рядом.
Когда он поднял на неё взгляд, она улыбнулась и сказала:
— Я рада, что ты решил вернуться. По-настоящему вернуться.
Она не дожидалась от него ответа и сама уже не хотела говорить, поэтому просто молча принялась помогать ему восстанавливать книги. Он смотрел на неё несколько секунд, задумчиво, словно пытаясь понять, что происходит, а потом, лишь рассеянно кивнув, продолжил. Здесь же были небольшие картины, чьи-то портреты или просто холсты, изображающие членов огромной семьи Асакур в разные эпохи и времена.
Кейко нашла среди этих портретов один особо старый. Он был самый маленький из всех и самый целый. Кто-то очень сильно им дорожил, запрятал в укромное место и не доставал, чтобы не испортить полотно и чтобы краски не выцвели. На картине была молодая женщина. Она была изображена сидящей на пороге дома в длинном кимоно, украшенном плавным красивым орнаментом. Её длинные волосы красивыми линиями ложились на плечи и грудь, а выдающаяся чёлка немного прикрывала взгляд тёплых чёрных глаз. Она прижимала руки к сердцу и улыбалась тёплой, но грустной улыбкой. Портрет не был подписан и даже даты не было, но не было сомнений в том, кто это был. И тем не менее…
— Хао, а кто это?
Хао отвлёкся от книги и, присев рядом с Кейко, посмотрел на портрет. Его лицо застыло в том хмуро-изучающем выражении, что было и секунду назад, только глаза стали темней, чем обычно. Он замялся на несколько секунд, не зная, отвечать или нет, но… Кейко. Это была Кейко, а ей он не мог отказать. Ей он не мог лгать.
— Моя мама, — ответил он тихим, хриплым голосом. Он отставил книгу и сел ближе, чтобы посмотреть на портрет.
Не «мать», а ласковое и нежное «мама».
— Она такая молодая здесь…
— Её рисовали по моему описанию. Такой я её запомнил, — каждое слово ему давалось нелегко, но он говорил. — Такой её не стало.
— Что с ней случилось? — мягко спросила Кейко.
Хао вздохнул. Он был уверен, что этот день никогда не сотрётся из памяти, а на деле ему было трудно вспомнить, что же тогда произошло. Ему это снилось до мельчайших подробностей, а сейчас он понял, что от этих событий осталось лишь противное горькое послевкусие, боль утраты, зудящая в том месте, где раньше была любовь. Как он мог забыть о том, что произошло? Почему его не оказалось рядом в тот момент? Где он был?
«Говори, иначе забудешь», — предупредил внутренний голос.
— Её приговорили к казни через сожжение за то, что она умела разговаривать с духами. Я пришёл домой, а дом горел. А мама… Её вывели на площадь, привязали и подожгли. Меня тоже поймали и пытались сжечь. Но я выжил.
Как он выжил? Хао нахмурился, продолжая выискивать в памяти важные вещи, недостающие пазлы в этой трагичной истории, которые завершили бы её.
Хао рассказывал сухо, только простые глаголы и короткие предложения, а все эмоции были между строк и в хриплом надломленном голосе.
Кейко не стала ни о чём расспрашивать. Она коснулась его руки в молчаливой поддержке, а Хао сам прижался к её плечу.
— Для разминки пробежка в лёгком темпе десять метров, — начала Анна, перед которой стояли двое братьев.
— Силовая часть, качаем ноги, — продолжил Хао, завязывая длинные волосы в в высокий вост.
— Небольшой перерыв на статичные упражнения, все четыре вида планки.
— Затем руки, уже с весом, — Хао сложил по две пары гантель в рюкзак.
— Завершите это общей круговой без веса, — распорядилась она.
— И расслабляющие пять километров быстрой ходьбы, — Хао расправил плечи и закинул рюкзак себе на спину.
— Отлично, я рад, что вам нравится, вы продолжайте вспомнить все физические упражнения, а я пока пойду подремлю… — Йо улыбнулся и шутливо пытался улизнуть, но Хао буквально пригвоздил его на месте хмурым взглядом и протянул бутылку воды.
— Ты выбираешь музыку, — сказал Хао, надевая наушники.
— Ну хоть какая-то радость в шесть утра, — Йо достал плеер и принялся его настраивать.
— С сегодняшнего дня вы оба на диете, — продолжила Анна. — Я попрошу Рио приготовить для вас отдельное меню.
— Если будет готовить Рио, я буду есть с тарелки Йо, — Хао поправил обувь.
— Не переживай, мой волосатый друг, — надменно пропел Рио, как раз проходивший мимо. — Если я захочу тебя прикончить, я просто ограблю твой шкафчик в ванной со всем уходом для волос, а кстати… — шаман остановился на полуслове и, внимательно посмотрев на голову Хао, добавил: — У тебя седой волос!
— Что? Где? —Хао перекинул волосы через плечо, пытаясь отыскать белого предателя.
Рио довольно хмыкнул:
— Вот видишь? И зазря травить еду не нужно!
Хао откинул волосы обратно на спину, а Йо засмеялся.
— У тебя прекрасная шевелюра, Хао, давай быстрее на тренировку, я уже хочу завтракать.
Йо почти вытолкал брата из дома, а на улице их уже ждал Рен.
— Рен? — удивился Йо. — А ты чего так рано встал?
— Пусть твой вредный брат и лишился сил, но я сильно сомневаюсь, что он просто с этим смирится, да, Хао? — Тао довольно усмехнулся и посмотрел на старшего Асакуру. — Утренние тренировки — моё любимое.
— Тао, с тебя хватило и того, что ты засунул свой любопытный и высокомерный нос в мою книгу, — сказал Хао.
— Не переживай, наглости во мне достаточно. Так что, ты тут язык собрался тренировать или мышцы?
Рен хмыкнул и, развернувшись, побежал, задавая темп пробежке.
— Йо, из всех твоих друзей этот меня бесит меньше всего, — резюмировал Хао, смотря в спину Тао.
— Да, я этому очень рад, — улыбнулся Йо. — И в следующий раз будить можешь только его.
— Не дождёшься. Давай его догонять, пока самомнение выше его чепчика не поднялось.
Все трое вернулись к позднему завтраку. Рио с радостью подогрел еду, а Тамао заботливо накрыла на стол.
— И как всё прошло? — спросила Анна, попивая чай.
Хао ухмыльнулся, но промолчал, Рен тут же весь надулся, прикрывая злостью своё смущение, а Йо улыбнулся, наворачивая белковый завтрак.
— Рен, ты тоже пошёл на тренировку? — обиженно протянул Хоро. — А почему меня не разбудили?
— Ты своим храпом белый шум для остальных генерировал, — ответил Рен.
— В следующий раз возьмёте его с собой, — распорядилась Анна. — Пилика звонила, просила проследить, чтобы ты не потерял форму, пока здесь.
— И зачем я об этом заговорил… — грустно выдохнул Хоро.
— Да ладно тебе, тренировки ж это так круто! — возразил Джоко, хлопнув друга по плечу. — Когда бежишь на встречу ветру, такая свобода!