Все в ней идеально. От ее груди, которая идеально помещается в моих ладонях, до крошечной родинки на бедре. Но больше всего выделяется то, как она излучает красоту изнутри.
— Ты потрясающая, ты знаешь это?
Она закусывает губу и отводит взгляд.
Я хватаю ее за бедра, раздвигая их.
— Сейчас не время стесняться меня.
Это было глупо. Я понимаю это, глядя на нее сверху вниз и думая, как, черт возьми, я смогу доставить ей удовольствие привычным для меня способом. Неужели, если я встану на колени, это испортит настроение? Не похоже, что подниматься на ноги — самый быстрый процесс.
— Сантьяго? — Хлоя приподнялась на локтях.
— Хм… — я смотрю вниз на свою ногу.
— Ради всего святого. Мне. Все. Равно.
Я отвечаю невнятным бормотанием.
— Но мне будет не все равно, если ты оставишь меня возбуждений и мокрой, умоляющей о твоем члене, потому что ты слишком стесняешься взять то, чего хочешь.
Я ухмыляюсь.
— Властно.
— Я покажу тебе властность. Встань на колени перед своей королевой, иначе я сделаю все сама.
Я качаю головой и опускаюсь на землю. Хлоя задыхается, когда я провожу поцелуями по внутренней стороне ее бедра. Мой язык исследует место, которое я так хочу попробовать, и тело Хлои прижимается к матрасу. Я переключаюсь между сосанием ее клитора и дразнящими движениями у входа.
Я зацикливаюсь на звуках, которые издает Хлоя. Каждый вздох, каждый стон, каждый чертов всхлип, вырывающийся из ее рта, разжигает чудовище внутри меня. Она выкрикивает мое имя, а ее руки сжимают простыни над головой. Ее стоны становятся гимном в моей голове, который я хочу воспроизводить снова и снова.
Моя голова затуманивается по мере того, как Хлоя все отчаяннее требует освобождения. Она прижимается к моему лицу, и я улыбаюсь. Ее терпение исчезает, а моя уверенность резко возрастает, когда она хватается за мои волосы. Возникает укус боли, и я отвечаю на него жестким сжатием ее клитора.
Ее тело напрягается, а пальцы ног подгибаются, когда из нее вырывается еще один судорожный всхлип. Она отстраняется, а я вылизываю ее возбуждение извилистыми кругами, не останавливаясь, пока ее тело не расслабляется подо мной.
Это то, от чего я могу стать зависимым. Черт, о чем я говорю? Я зависим от нее.
Не знаю, почему я так волновался, опускаясь на колени. Хлоя бессвязно говорит, пока я ускоряю процесс поднятия с пола.
— Перекатись в центр кровати. — Говорю я через плечо, раскатывая презерватив по своему члену.
Хлоя следует моей команде. Я сажусь на кровать и скольжу по ее телу. Ее рука, прижимающаяся к моему плечу, останавливает меня.
— Ты доверяешь мне? — она смотрит на меня.
Доверяю? Я не могу представить, чтобы у меня были причины не доверять. Она поддерживала меня в течение нескольких месяцев, поддерживала в самые трудные моменты. Если и есть кто-то, кому я должен доверять, так это она.
Мое горло сжимается, когда я киваю головой.
— Тогда ты можешь снять его? — она смотрит вниз на мой протез.
— Снять? — мой голос — лишь шепот в темноте. Могу ли я это сделать? Хочу ли я вообще?
— Я клянусь, что для меня не имеет значения, что у тебя нет ноги, руки или чего-то еще. Это не определяет, какой ты человек. — Она прикладывает ладонь к моему сердцу. — Это определяет. А у тебя оно одно из самых красивых.
Мой пульс учащается, когда я смотрю вниз на то, что меня сдерживает. Предполагается, что секс — это самое интимное, что может быть между двумя людьми, но это похоже на нечто большее.
Последний раз был ничем иным, как катастрофой, и я беспокоюсь, что сегодняшний вечер может быть таким же.
Но это Хлоя.
— Ты прекрасен для меня, несмотря ни на что. Это не имеет значения, — шепчет она хриплым голосом, прикладывая ладонь к моей щеке.
— Прекрасен? — моя ухмылка дрожит.
— Не позволяй этому вскружить тебе голову, — она закатывает глаза и улыбается.
Что-то в ней стирает страх, грозящий взять верх.
Я могу сделать это для нее.
Я могу сделать это для себя.
Я переворачиваюсь и сажусь, предоставляя ей свою спину. Трясущимися пальцами я нажимаю на штырь, расположенный в нижней части моего протеза. Он легко соскальзывает и падает на пол. Следом снимается носок, и я кладу его на тумбочку.
Вот и все. Это последняя вещь на моем пути.
Используя силу своих рук и единственной здоровой ноги, я двигаюсь назад по ее телу. От улыбки, которой Хлоя улыбается мне, у меня в груди все сжимается. Не из-за нервов, а потому что она действительно счастлива быть со мной.