Он отшатнулся.
— Я не хотел этого. Я просил его рассказать правду, а он не послушал. Ты должна мне поверить. Когда ты приходила к нему домой в первый раз, он должен был рассказать тебе. Таков был план.
Все сходится.
— Ты знал. Вот почему ты хотел пойти со мной.
Он кивает, чувствуя себя неловко, когда я начинаю хмуриться.
— И именно поэтому ты набросился на меня, когда я вернулась и задала сотню вопросов. Ты знал, даже тогда.
Он делает глубокий вдох.
— Да.
Я кладу руку на кровать, нуждаясь в опоре.
— И что ты сделал, когда понял, что он не сказал мне правду?
— Я пошел к нему и сказал, что у него нет выбора, кроме как рассказать тебе настоящую историю. Что ты имеешь право знать, что твой отец умер. Этот человек хотел постоянно притворяться, что он твой отец, черт возьми. Без меня, кто знает, смог ли он. Я делал только то, что считал лучшим для тебя, чтобы убедиться, что ты узнаешь это от правильного человека.
— Ты должен был сказать мне сразу, как только узнал. Я думала, что мы были близки. Что мы понимаем друг друга, — мой голос надрывается, совпадая с чувством внутри меня. Все болит, пока я тону в своих мыслях.
— Конечно, мы близки. Я люблю тебя. Нет ничего более близкого, чем это, — он делает шаг ко мне.
Я делаю один шаг назад, ударяясь задницей о тумбочку.
— Если бы ты любил меня, ты бы не стал притворяться, что Маттео — мой отец. Я рассказывала тебе истории о нем. Мы смеялись над безумствами, которыми он делился со мной. Почему ты сидел там и делал вид, что не знал все это время?
Он вскидывает руки вверх.
— Я пытался защитить тебя! Я подумал, что будет лучше услышать это от него, а не от меня.
— Почему?
— Потому что я боялся причинить тебе боль. Я знал, что это разрушит тебя, если ты узнаешь о своем отце от меня.
— Ну, оказалось, что твой выбор причинил мне гораздо больше боли.
— Пожалуйста, дай шанс объяснить свои мотивы.
Я качаю головой.
— Нет. Я не могу сделать этого прямо сейчас. Мне нужно пространство.
— Ты сказала, что не покинешь меня.
— Это было до того, как я узнала, что ты можешь лгать мне прямо в лицо и даже не вздрагивать при этом. Я чувствую себя дурой, раз доверилась тебе. Ты хоть знаешь, как это тяжело для такого человека, как я? Или как мучительно признаться, что я кого-то люблю? Но я должна была этого ожидать. Ты вырос в окружении любви, а я выросла в манипуляции при помощи любви.
Он начинает говорить, но я прерываю его.
— Я больше не могу здесь оставаться.
— Ты собираешься вернуться в Америку? — его голос наполнен паникой.
— Нет. Пока нет. Мне нужно больше поговорить с Маттео и узнать о своем отце.
Он вздрагивает.
Да, придурок, я не останусь здесь из-за тебя.
— Но то, что я остаюсь, не значит, что я хочу жить здесь после того, как узнала, что ты сделал.
Он упирает руки в бока, как будто это ему нужно сдерживать себя.
— Не уходи. Пожалуйста.
Я застегиваю чемодан и стаскиваю его с кровати, игнорируя Сантьяго.
— Хлоя, остановись. Пожалуйста, — его голос дрожит. — Ты должна остаться здесь. Я пойду и поживу в другом месте. Мне на это наплевать.
Я останавливаюсь, моя рука застыла на ручке багажа.
— Что? — почему он предлагает что-то подобное?
— Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Я знаю, что сейчас ты не совсем веришь мне, но я люблю тебя и не хочу, чтобы ты жила в каком-то отеле. Это место всегда будет твоим домом, если ты захочешь. К тому же, это даст тебе возможность видеться с Маттео в любое время.
— Я не хочу этого сейчас.
— Но ты можешь, и, по крайней мере, ты будешь в нескольких минутах ходьбы. И это бесплатно, — он спотыкается на своих словах, как будто ему нужно успеть произнести их до того, как я брошусь к выходу.
Я хочу закричать на него, чтобы он перестал быть заботливым. Это последнее, что нужно моему уязвимому сердцу, но я сдаюсь. Он поймал меня на слове «бесплатно».
— Отлично. Я останусь только потому, что мне нужно накопить денег на обратный билет домой. Вот и все.
Его голова опускается, но он кивает.
— Ты действительно не собираешься здесь ночевать? — я все еще не могу в это поверить.
— Нет. Я пойду в другое место.